Внук 1942

  - А, товарищ Новиков, извините, сразу не признал, - неподдельно, с искренней радостью в голосе, воскликнул Грабин.

  - Рад вас видеть в добром здравии. Какими судьбами вы здесь?

  - Я по профилю, только вот извините, но большего вам сказать не могу, не имею права! - проговорил Грабин, и осмотрелся по сторонам.

  - Прекрасно вас понимаю, и не настаиваю. Слышал отзывы от танкистов, о вашей пушке, только самые хорошие!

  - Да, поработали мы. Я не один ведь, здесь у нас целое КБ. Вы товарищ лейтенант извините, меня ждут на совещании. Если вам не трудно, заходите в гости. Я живу в общежитии, при заводе. После восьми вечера обычно свободен!

  - Обещаю, тем более, что с вами всегда есть о чем поговорить!

   Мы попрощались друг с другом и разошлись. Я вышел на улицу, осмотрелся. Город казался совсем иным, не тем, что я видел зимой. А главное отличие, конечно, было в людях. Заводы работали, с продовольствием наладилось. Видел, как ремонтируют трамвайные пути, наверное, скоро запустят. Проходящие мимо солдаты, вызывали уважение. В новенькой форме, похожей на "афганку", вооруженные кто ППС, кто новыми карабинами Симонова.

  - Товарищ лейтенант, не угостите папироской? - раздался голос сзади.

  - Конечно, - произнес я, доставая пачку, на меня смотрел парнишка лет восемнадцати, в петлицах ничего нет, - угощайтесь. Пока парень вытаскивал и закуривал, я разглядывал его. Невысокого роста, но крепкий, из-под пилотки виднеется короткий ежик волос. На щеке справа свежий шрам.

  - Потрепало уже? - спросил я, кивнув на шрам.

  - Да немного, из госпиталя вышел две недели назад. Пока не распределили еще. Я зенитчик, как полк соберут, так опять на фронт.

  - А что, здесь зенитчики не нужны? - удивленно спросил я.

  - Да здесь хватает. Тут такое прикрытие, муха не пролетит. На фронте нужнее буду. Спасибо за табачок, товарищ лейтенант!

  - Не за что, счастливо, зенитчик!

   Парень пошел дальше, я подошел к машине. Не успели толком поговорить, вышел Истомин.

  - Прыгай, едем домой! - махнул он рукой. Я послушно полез на сиденье. Хлопнула дверь со стороны Истомина.

  - Семен, давай к Адмиралтейству, там покажу.

  - Есть! Вы бы адрес сказали, товарищ старший майор, я город отлично знаю, еще до войны здесь работал.

  - На Якубовича! - Произнес Истомин, а я невольно улыбнулся. Помню в прошлом году, когда рассказал нашему генералу о Якубовиче из моего времени, вызвал у него приступ смеха.

  - Как ваши-то, видели уже? - Задал я вопрос, пока ехали, хотя тут и недалеко.

  - Только звонил, твоих привезли, жене, правда, не сказал, что в госпитале. Сказал служба, дел много. Если сама не спросит, ты не говори, понял?

  - Хорошо, как скажете, только куда хромоту денете?

  - Постараюсь поменьше хромать. Болит вполне терпимо, а когда сижу, так и вовсе забываю.

   Приехали быстро, не хотелось даже вылезать.

  - Семен, спасибо, если не будет срочных вызовов, то машина нужна будет в пятнадцать часов.

  - Как скажете, товарищ старший майор. Разрешите отбыть, надо заправиться.

  - Давай, спасибо еще раз. Отдохни пока!

   Мы вошли в подъезд, и стали подниматься по лестнице. На встречу нам уже неслись ураганом крики и писки.

   У каждого на шее, повисли наши маленькие сокровища. Следом показалась супруга Истомина, державшая за руку мою младшенькую. Прижав к себе одной рукой Танюшку, я подхватил второй Анечку и тоже прижал к себе.

  - Папка, а у тебя теперь рука не болит? - Спросила Танюшка. Из глаз у меня выступили слезы, и я поплыл.

  Как же это хорошо, вернуться, пусть пока и не на совсем. Дети, что может быть прекрасней? Целуя по очереди девчонок, я не знал что сказать.

  - Нет, не болит дочка, с вами у меня ничего не болит!

  - А костыль зачем? Тебя опять фашисты ранили? Давай мы тебя пожалеем! - И девчонки прижались еще сильнее. А я никак не мог удержать слезы. Истомин позвал в квартиру, тут-то и начались чудеса.

  - Александр Петрович, вы вроде в другой квартире жили? - удивился я, когда Истомин повел меня к другой двери.

  - Там и живем, а это твоя! Или есть возражения? - Я реально завис. Как моя, откуда?

  - Товарищ...

  - Сейчас как дам, - поднял руку Истомин, - твоим же костылем по голове!

  - Александр Петрович, как это, за какие?

  - Это у вас там, при демократах было за какие, и за сколько! У нас - по заслугам! А они у тебя, будь здоров!

  - Александр Петрович, я даже не мечтал! - Я и вправду не мечтал. Были мысли конечно, что не плохо бы в Питере после войны осесть, но только мысли.

  - Вот и принимай гостей! Парни оклемаются, справим новоселье.

   Когда сидели за обедом, я поинтересовался.

  - А чья квартира-то?

  - Я же сказал, ты чего, жираф что ли? - Припомнил мне мои же слова Петрович.

  - Да я понял, что теперь моя! До меня, чья была?

  - Аа! Жила тут семья, из заводских. В эвакуацию убыли, в Свердловск, да там и остались.

   Квартира была роскошная! Три огромных комнаты, небольшая кухня. Длинный коридор, в котором хоть в футбол играй.

  - Эх! Вернусь после войны, ремонт забахаю! В лучших традициях того...

  - Серега! - Зло посмотрел на меня Истомин. Я осекся. Заговорился под впечатлением.

  - Пап, пойдем мы тебе комнаты покажем. - Позвала меня Танюша.