Внук

  - Ну я съезжу к нам в столовую. Выпрошу чего-нибудь!

  - Подожди, у меня ведь есть деньги?

  - Ну да, всем военным начисляют зарплату.

  - Тогда поехали туда, где я смогу превратить заработанные деньги, в продукты питания.

  Мы отоварились, по каким-то не слыханным ценам, да мне и не важно было. Главное, когда мы принесли кучу продуктов музыканту, он смутился, но потом, согласившись взять, долго благодарил нас. Я уже знал, что с продовольствием было очень туго, а пенсионерам вообще!

  К Истомину мы приехали зря, тот был на процедурах. Ждать не стали, спросили только, можно ли приехать вечером. Врач сказала, что вообще то нельзя, да разве мы послушаемся!

  Решили заехать вечером. А пока время было абсолютно свободным.

  - Чего делать будем? - спросил меня водитель.

  - Андрей, поехали, поедим. Только не в столовку, а Алевтине. А то она обиделась вчера, наготовила целый стол, а мы не притронулись.

  - А поехали! Алевтина Игоревна всегда очень вкусно готовит.

  Хозяйка хоть и не ждала нас, но стол был накрыт минут за пять, не больше. Великолепное первое блюдо, из чего и варила, продуктов то вроде не достать. Второе попроще, жареная картошечка с солеными грибами. Налопались мы знатно. Алевтина Игоревна, предвидев мой вопрос, сама рассказала.

  - Тетка моя, кур держит. Она в деревне под Москвой живет. Привезла два дня назад две тушки. Говорит, что если немец дойдет, так хоть ему не достанется. Ребята заиграли желваками. Я тоже скрипнул зубами. Блин, как тяжело на фронте, но в тылу то не легче. Как же выжили наши бабушки, сидя на одних карточках. Ведь не у всех были тетки со своей скотиной. Тем более сдавали много, себе то ничего не оставалось. Это мне бабушка рассказывала. Так, что я на себе почувствовал лозунг, "Все для фронта". Вечером мы поехали в госпиталь. На этот раз удачно.

  Майор Истомин, встретил нас радушно, а уж когда увидел у меня в руках гитару...

  - Ну, вот теперь и у меня появилось время тебя послушать! Пой, давай!

  Пока выходили на улицу, переговорили о происходящих вне госпиталя событиях. Истомин все время кивал головой.

  - Скорее бы выбраться отсюда, да на фронт! - Заключил он.

  Мы устроились на лавочке во дворе госпиталя, перекурили, и я запел. Было плевать почему то, на репертуар. Собрался весь госпиталь. Еще бы, я опять нашел гармониста, вдвоем мы ударили так, что сбежались все, до последней санитарки. Хотя про гармониста я загнул, он сам нашелся. Спел я до этого песни четыре, как слышу, что-то красивое полилось. А это гармонист Катюшу затянул, в перерыве между моими песнями. Я подхватил, дальше ему, конечно, пришлось импровизировать. Но иногда и я подхватывал, когда запевал он.

  Когда я пел "Алешку", Трофимского, после слов:

  Говорят, на земле был Бог,

  Говорят, он учил добру!

  А у нас целый взвод полег,

  Где служил старшиной мой друг,

  Он теперь не живой лежит,

  А вчера мне успел сказать,

  Ах, как хочется братцы жить,

  Ах, как страшно здесь умирать!

  Затихли все, слезы появились на глазах даже у Истомина! Люди были в шоке. После этой песни, я взял паузу, чтобы люди сумели придти в себя. Это не двадцать первый век, с его наплевательством и себялюбством. Здесь настоящие люди, они прошли через многое, и понимают все совсем не так как мы, избалованные дети демократии!

  - Серег, а еще, про войну, твои песни есть? - Спросил Истомин.

  - Да есть, конечно, хотите новую, только недавно написал.

  - Конечно! Давай! - закричали со всех сторон.

  - Тихо всем! - рявкнул майор, - а то сейчас все по палатам пойдут!

  Народ сразу стих, а меня прорвало!

   Серыми тучами небо затянуто,

  Нервы гитарной струною натянуты

  Дождь барабанит с утра и до вечера

  Небо застывшее кажется вечностью.

  Враги наступают по всем направлениям

  Танки, пехота, огонь артиллерии

  Нас убивают, но мы выживаем

  В атаку себя мы на встречу бросаем!

  Да, пришлось переделывать прямо на ходу. Не забыть бы только, чего пел! А главное не спеть бы, где-нибудь последний куплет, про сорок пятый!

  Выступление кончилось глубокой ночью, но не из-за усталости.

  Просто дежурный врач, сказал, что бойцам отдых нужен, а то у многих от возбуждения нервишки сдадут!

  Мы с парнями поехали домой, пожелав майору и остальным, скорейшего выздоровления. Истомин еще заинтриговал, сказав, то, что мы с ним делали, еще не закончено. Работы очень много, как на фронте, так и в тылу.