Внутреннее задержание

               Неожиданно Зимин вспомнил, что ведение дневника должно было излечить его от психологической травмы — болезненного восприятия собственного отражения в зеркале. По крайней мере, так говорил Горский. Зимину до боли в печени захотелось выяснить, не вырвался ли он из этого кошмара после написания четвертой главы? Желание было столь острым, что он не смог противиться искушению и решительно направился к ближайшему зеркалу. По дороге — а путь был не близок, метров десять не меньше — от уверенности не осталось и следа. Но это надо было сделать.

               Зимин переборол резкий приступ паники и заставил себя посмотреть в зеркало.

               Нет, он не вылечился.

               Пожалуй, стало еще хуже. Процесс усугубился. Если не лечить болячки, они становятся болезнями. Из зеркала на него смотрела отвратительная гнусная рожа.

Поиски артефактов

               В семнадцать часов по стандартному лунному времени Горский сообщил Зимину, что произошло из ряда вон выходящее событие. Вблизи лунной базы обнаружили следы пребывания инопланетной цивилизации.

               Горский поймал Зимина в тренажерном отсеке.

               — Как твои дела? — спросил он, неприятно улыбаясь. Зимину было непонятно, чего больше было в этом взгляде презрения или любопытства. Может быть, это ему только показалось.

               — Спасибо, не жалуюсь, Максим.

               — А вот мне кажется, что ты недостаточно внимания уделяешь собственному здоровью.

               И Зимин, к удивлению своему, обнаружил, что никакое это не презрение, а скорее наоборот — искренняя забота. Он попытался сообразить, что конкретно могло вызвать у Горского столь странное чувство, но не сумел. Он не смог догадаться, чем заслужил такое  необычное расположение к своей скромной персоне. О себе Зимин думать не умел. Он еще помнил времена, когда это считалось зазорным. Тем, кто много о себе понимал, обычно говорили: «Ты, парень, от скромности не умрешь». Подобное замечание считалось оскорбительным. Люди обычно переживали, когда слышали его в свой адрес. Со временем оно вышло из употребления. Впрочем, поговорку «знай, сверчок, свой шесток», до сих пор никто не отменял. Зимину неловко было отмечать чрезмерное внимание начальника.

               — Да нет, в самом деле, я чувствую себя хорошо.

               — Так я тебе и поверил! Глаза-то красные! Воспаление?

               — Нормально себя чувствую. Все как обычно.

               — Вот это и настораживает. Пойдем, глазки проверим. Пока не поздно.

               Процедура заняла не больше получаса. А потом, когда они уже выходили из кабинета, Горский вдруг сообщил о находке следов пребывания инопланетян. Совсем близко, в двух километрах возле большого кратера, получившего название Форпост.

               — Понимаешь ли ты, Зимин, что сегодня произошло со всеми нами? — спросил Горский слегка дрогнувшим голосом, что, вне всяких сомнений, только подчеркивало неординарность происшествия.

               Зимин обратил внимание, что его начальник заметно нервничает. Неужели Горский с детства мечтал о контакте с инопланетянами? Поверить в это было очень сложно. Какое дело, спрашивается, нормальному человеку, нашему современнику, до обнаружения следов пребывания на Луне таинственных космических странников? Тем более, когда речь не идет о прямом контакте. Не исключено, что со дня предполагаемого проникновения прошло миллион лет, а то и больше. Зимин попытался вспомнить, кого из знакомых ему людей могла бы заинтересовать подобная информация, но безуспешно. Кстати, Горский очень мало походил на любителя отвлеченных фактов. А это значит, волнение его было связано с каким-то другим событием, случайно совпавшим с обнаружением инопланетян. Или, что более вероятно, он знает об инопланетянах что-то по-настоящему важное и тревожное, недоступное Зимину по причине его подчиненного положения, а может быть, и недостатка образования. Кроме того, это указывало на то, что мозги у начальника и подчиненного работают по-разному.

               Замечать эти маленькие различия в мировосприятии было захватывающе интересно. Почему? Зимин не знал. В начальники он не рвался. Но зарекаться, что однажды он сам не сделается начальником, было глупо. Назначат и разрешения не спросят. Вот тогда и пригодится умение выявлять у подчиненных и вышестоящих индивидуальные особенности  восприятия. В конце концов, он психофизик и подобное знание поможет вести допросы и составлять отчеты. О том, что в его интересе есть другой резон, он старался не думать. Как уже было сказано, о себе Зимин думать не умел, раньше этому не учили. Единственное, что пришло в голову: нужно будет обязательно написать об этом странном чувстве в дневнике.

               — Максим, ты действительно считаешь, что это важное событие? — спросил он, рассчитывая, что Горский скажет что-то такое, что поможет ему еще лучше понять разницу между начальником и подчиненным.

               — Да. Это может стать самым грандиозным событием за всю историю человечества.

               — Почему? — спросил Зимин.

               — Отныне мы знаем, что не одиноки во Вселенной.

               — Ну и…