Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России

План этот вызвал в свое время крайне противоречивые отклики. Скоро мы увидим, что он возбудил значительное противодействие внутри страны. Кроме того, он спровоцировал взрыв общественного недовольства во Франции, где не прошло незамеченным то обстоятельство, что проводимая реорганизация снижала скорость, с какой Россия могла собрать свои силы для нападения на Германию — на что рассчитывал Париж в случае начала общеевропейской войны. Бывший министр иностранных дел Франции Теофиль Деклассе прямо высказался по поводу «глупостей, которые творит Военное министерство» [России]⁴⁹. На Сухомлинова эта волна критики произвела достаточно сильное впечатление, и он послал во Францию с конфиденциальным поручением князя Андроникова, который должен был переубедить тех, от кого зависело общественное мнение. Французы в конце концов успокоились, но лишь после того, как увидели, что усиление наступательной военной мощи России, которое должно было стать неминуемым следствием реформ 1910 года, вызывает сильнейшее беспокойство Германии и Австрии

⁵⁰.

Третьей целью проводившихся Сухомлиновым реформ была военная техника. Русско-японская война истощила запасы оружия и амуниции — их следовало восполнить как можно скорее. Война показала, что рассчитанное в мирное время количество патронов на винтовку и снарядов на единицу артиллерии следовало значительно увеличить. Сухопутная война в Маньчжурии продемонстрировала важность других, недооцененных типов оружия, а именно пулеметов и горной артиллерии. В первые двенадцать месяцев пребывания Сухомлинова на посту его министерство приняло на вооружение две новые тяжелые гаубицы и сделало первые крупные заказы на пулеметы 1909 года выпуска, которые были значительно легче и, следовательно, лучше старых моделей. Число пулеметов в арсенале армии, составлявшее накануне Русско-японской войны приблизительно тысячу единиц, к 1914 году возросло до четырех тысяч, хотя и эта цифра была на 17 % меньше положенной нормы. Сухомлинов также, как выяснилось, обладал достаточным воображением, чтобы предвидеть военное использование моторизованного транспорта и авиации. Именно при нем на вооружение российской армии были приняты первые аэропланы. Он также боролся, хотя и без особенного успеха, за увеличение армейского парка грузовых и легковых машин⁵¹

. В годы, предшествовавшие началу Первой мировой войны, Сухомлинов разработал и провел в жизнь четыре программы перевооружения армии — одну в 1910 году, две в 1913-м и еще одну в 1914 году⁵².

Как можно было ожидать, инициативы эти оказались весьма дорогостоящими. Вкупе четыре плана перевооружения требовали выделения только на нужды наземных сил в течение десяти лет дополнительного миллиарда рублей сверх обычных расходов. Как следствие бюджетные расходы страны резко возросли. К 1914 году Россия тратила на нужды армии и флота 965 млн руб. — сумма эта почти на 33 % превышала те 643 млн руб. из бюджета 1909 года, когда Сухомлинов занял свой пост⁵³. Экстраординарный рост военных расходов сыграл решающую роль в выходе российской промышленности в 1910 году из периода упадка и был одним из двигателей того экономического бума, переживавшегося Россией накануне войны⁵⁴

. Промышленники, финансисты и инженеры всей империи стремились урвать свой кусок от золотоносной жилы оборонных расходов. Среди тех, кто точно знал, как следует действовать, был старый знакомый Сухомлинова по Киеву Александр Альтшиллер.

Альтшиллер и его круг

В 1910 году жена Альтшиллера умерла после долгой болезни. Желая, как он говорил, сменить обстановку, весной того же года вдовец переселился из Киева в Петербург. Несмотря на то что он по-прежнему несколько раз в год надолго уезжал за границу и по крайней мере два месяца проводил в Киеве, столица стала теперь его постоянным плацдармом — за киевскими делами присматривал сын Оскар. Альтшиллер снял обширные покои в доме 12 по улице Гоголя и в одной из шести комнат устроил новую контору «Южно-русской машиностроительной компании». Вскоре он вполне освоился в новых условиях и утешился интрижкой с французской певичкой кабаре Люсеттой, на которой впоследствии женился.