Внутри ауры

Маша почувствовала, что в ее тело впились длинные пальцы, похожие на тонкие, но мощные крюки. Резким движением ее развернуло на другой бок, и она узрела перед собой сумасшедшую гримасу. Это нельзя было назвать лицом, потому что из-за близкого контакта девушке удалось рассмотреть его дефекты целиком. В неприкрытых толстыми дредами участках кожи наблюдались венерические уродства. Сколько бы слоев тонального крема ни использовалось, а язвы было невозможно скрыть. Некоторые коросты выпирали, некоторые уходили прямо внутрь. Кровавый цвет под тоналкой переходил в розовый. Выпирающий курносый нос шмыгал и выдавал вредные привычки своими незаживающими эрозиями вокруг ноздрей. В углах рта пенилась скопившаяся густая слюна, а смачные губы постоянно причмокивали. В глазах же, дьявольски испепеляющих Машу, боролись за превосходство желтый оттенок белка и красная паутина полопавшихся сосудов. Зрачки яро бегали по сторонам, оставаясь абсолютно равнодушными к свету.

— Hey you, bae, — его рот обнажился в хитрой многозначительной улыбке, демонстрируя золотые зубы, — I haven’t had such pretty girls for a long time! (пер. с англ.: Салют, крошка, у меня таких хорошеньких, как ты, давненько не было!)

Безумец схватил девушку пальцами за подбородок и приблизил еще больше к себе. От пальцев, украшенных золотыми перстнями, доносилась вонь сигарет и половых выделений. Маша, перестав дышать, оцепенела в ожидании последующих действий. Из недр животного нутра мужчины раздался нарастающий гогот, а затем дикий самец в качестве жеста облизнул шершавым языком щеку девушки. Краем глаза Маша уловила всю болезненную картину его разлагающейся и бордовой от язв полости рта.

— Oh Gosh, Gosh! — в один момент отпрянул он и начал скакать на месте от возбуждения. — Such a sweet bae! Fuck! Fuck! She should only be fucked! (пер. с англ.: О, боже, боже! Какая же она сладкая! Ебать! Ебать! Ее только можно ебать…)

Маша не могла перевести то, что он пищал. Она лишь видела перед собой нездорового сгорбленного клоуна, одетого в баскетбольную футболку и шорты и звенящего своими драгоценными цепями на шее. Его окружала банда таких же отморозков, похожих по внешности и наряду на криминальных павлинов. У всех, как у одного — татуировки по всему телу, золотые цепи с серьгами, устрашающие стволы в руках и ухмыляющееся озабоченное выражение лиц.

— I… I’d… I would, — начал страстно повторять маньяк, а затем одухотворенно припал на колени к дивану с Машей и с вожделенным лицом начал обнюхивать ее ночнушку своими широкими ноздрями. (пер. с англ.: Я… Я… Я бы…)

Девушка в ужасе подалась назад, вжимаясь в спинку дивана, но чокнутому нравилась эта игра и он потягивался следом. Его пальцы крепко сжимали поверхность дивана, а голова опускалась к оголенным ногам. Когда он добрался до бедер и высунул язык, Маша завизжала и задрыгала конечностями, случайно нанеся удар прямо коленом. Маньяк резко отпрыгнул и схватился за нос, из которого полилась кровь.

— You fucking bitch, — заорал в ярости он, но на его лице не читалось гнева, а, наоборот, забава и азарт, — Why nose? I’m sniffing! Stupid bitch! (пер. с англ.: Ты, грязная сучка! Нос за что?! Я им нюхаю! Ты дура?!)

Он продолжал метаться из стороны в сторону, взлетая в воздух подобно мартышке, а затем на его глазах заблестели слезы. Стрелка настроения перебралась на противоположную сторону полярности. Он вновь подскочил, запищал и отвесил беззащитной девушке пощечину.

— Bitch! You like it?! Like it?!Don’t even say a word! — он продолжал наносить хлесткие удары. — Or better… Better… Cry for help… C’mon, bitch… Cry… Be afraid of me… Be afraid… You wanna lick my blood? (пер. с англ.: Сучка! Тебе нравится?! Нравится?! Попроси еще мне! Или лучше… Лучше… Кричи на помощь … Давай, сучка… Кричи… Бойся меня… Бойся… Хочешь лизнуть моей крови?!)

Без особого стимула он забавлялся, а Маша пыталась прикрыться связанными руками и уже была на грани помешательства. В голове лишь пульсировала мысль о неизбежной мучительной смерти.

— Gautama! — разнесся громом строгий озлобленный голос, в миг заставивший всех замереть, а маньяка прекратить издевательства. (пер. с англ.: Гаутама!)

Дредастый фрик среагировал на обращение к себе и остолбенел с поднятой для очередного удара рукой. Маша больше не могла сдерживать плачь, но старалась это делать тихо, чтобы не провоцировать злодея. Стало настолько тихо, что послышались медленные шаги кого-то уважаемого и вселяющего в остальных ужас и дисциплину. Явился новый персонаж, абсолютно отличающийся от окружающих гангстеров. Он был одет в простые джинсы и водолазку черного цвета. Густые брови и черные глаза были похожи на черты рядом стоящего одержимого психопата, что явно выдавало их родственную связь. Подоспевший так вовремя авторитет безразлично и спокойно играл двумя руками в телефон, совершенно не обращая внимания на беспредельщиков.

— Bro, why are you bullying the child? — словно лезвием острого ножа он отсек от Маши кровожадного злодея. (пер. с англ.: Братец, ты зачем издеваешься над ребенком?)