Внутри неё тьма

Руслан сбил ногой стоящее на пути кресло и широким шагом, не оборачиваясь, направился к выходу. Плечом чуть не задел брата и успел обратить к Раде ещё один презрительный взгляд. Девушка отвернулась. Она вновь всхлипнула, хотя в душе злорадствовала, что Руслану не поверили. Володя обнял её и вывел из зала, по пути нашёптывая ласковые успокаивающие слова.

– Лошадей запрягли, – пробормотал он устало. – Можешь ехать.

– А как же?.. – спросила Рада про произошедшее, растирая слёзы по лицу.

– Всё хорошо. – Володя, обнимая, погладил её по спине. – Руслан тоже перебрал, успокоится, тогда поговорим с ним. Завтра приеду за тобой – и поведу в палаты. Будем мужем и женой. Обещаю.

Он поцеловал девушку напоследок и помог забраться в повозку. Отчего-то она не верила его обещаниям. И тревога когтистыми лапами расцарапывала Раду изнутри. Завтра всё пойдёт не так.

Год назад

Ох и бранилась Ягиня, когда прознала о случившемся.

Сразу поняла, что беда случилась, когда Рада поутру, вся бледная и взмокшая, прибежала к избе и рухнула на лавку. Девушке тут же пришлось объясняться, а потом – защищаться от веника, с которым тётка гонялась за ней по дому и двору, чтобы отхлестать.

– Чтоб неповадно было, дурная девка! – кричала Ягиня. – Когда ж ум появится?!

Прыти у тётки оказалось меньше, чем у юной девушки, потому первая быстро утомилась. Вернулась на лавку и поставила рядом веник, а Рада, косясь на него, осторожно прошмыгнула мимо. Вечером Кощей, когда узнал о случившемся, тоже знатно ругался, но веник не использовал. Объяснил:

– Что толку бить тебя, всё равно не послушалась. Только словом убедить смогу.

В наказание снова она на время стала лесной затворницей. Ягиня запретила ей отходить далеко от избы, да и Рада не воспротивилась такому решению. Боялась, что только выйдет в град – её снова узнают. Попасть под стражу не хотелось, да и она избегала встречи с бывшими друзьями, которые втянули её в опасное дело, ведь они снова могли принудительно позвать девушку с собой.

Вот и проводила Рада время в лесу. То за ягодами-грибами ходила, то с Ягиней или в одиночестве травы и коренья собирала, чтоб из них отвары приготовить; а единственным развлечением для девушки стало общение с русалками. От них тётка воспитанницу не ограждала. Бывало, закончит Рада работу по дому, дождётся темноты да и побежит к берегу. Лишь до воды дотронется – русалки её почуют и приплывут. Уже не пугали девушку их дикие хороводы и песни, она с радостью кружилась до упаду.

И всё же затворничество тяготило. Нравилась Раде вольная жизнь, а не лес, что стал для неё просторной клеткой. И то и дело она спрашивала Ягиню, когда сможет вернуться в град, не до конца же жизни ей травы в избе толочь. Но дни шли, а ответ не менялся.

– Нет, – хмурилась тётка и косилась на веник. – Тут сиди, в лесу.

Рада подметала избу. На столе стояла чаша со свежезаваренными травами, от печи шёл запах лепёшек, а Ягиня разливала суп по мискам. В тот день в гости заглянул Кощей. И для тётки, и для девушки его приход всегда был в радость. При нём Ягиня всегда была мягче и добрее, охотнее соглашалась на просьбы воспитанницы, да и старик девушку всегда поддерживал и выгораживал. Потому Рада надеялась, пока Кощей здесь, что сможет уговорить тётку снова отпустить её в град.

На очередной вопрос тётка отозвалась:

– Рано ещё.

Рада закусила губу. Перевела взгляд на старика, но тот промолчал.

– А когда можно будет? – жалобно протянула девушка.

– Сама знаешь – нескоро. – Ягиня была непреклонна. Она озвучила опасения воспитанницы: – Если узнает тебя кто из стражи или бывших твоих друзей, то тебе несдобровать. В темницу снова хочешь?

Девушка со вздохом покачала головой:

– Не хочу.

– То-то.

Кощей хлебал суп из миски и прислушивался к разговору. Рада хотела, чтобы он вмешался. Она нарочно принялась подметать пол прямо рядом с ним, привлекая к себе внимание, и старик машинально поднял голову. Посмотрел на девушку и вернулся к угощению. Рада разочаровалась, хотя и не знала, чем он может помочь, ведь тётка права. Девушка уселась на лавку и поставила веник рядом. Похоже, быть ей ещё долго лесной затворницей.

– Так научи её морок на себя накладывать, Ягиня, – вдруг предложил старик.

Девушка и тётка встрепенулись, одновременно посмотрели сначала на Кощея, потом друг на друга.

– Ты что, – цыкнула на него Ягиня.

– Почему нет? – повёл плечами старик.

– Почему нет? – напористо повторила за ним Рада.

– Потому что непростое это дело. И только научу тебя – сразу бросишься глупости творить.

Но девушка уже навострилась и отступать не собиралась. Тем более, она чувствовала поддержку Кощея. Тот добавил, лениво отвлекаясь от угощения:

– Всю жизнь глупости творить будет, от этого не денешься. Проще научить.

– Ты бы поменьше советы раздавал, – остудила его Ягиня. – Не ты её травами обтирал, когда она хворями болела. Не ты ей сарафаны да рубахи рваные зашивал. Не ты ночами не спал, когда девчонка по лесу бродила. Не тебе решать.