Внутри убийцы

– И вы рассказали только часть истории. – Зои вмешала яйца в рис с овощами; движения ее были резкими и сердитыми, в результате чего часть риса и моркови сбежала на пол.

– Я пишу то, что интересует моих читателей.

– Правда? Тейтум тоже был там. Вы это знаете? Вы хотя бы знаете, кто он такой?

– Да-да. Послушайте, людей не интересуют агенты ФБР. Они им до жопы. Люди хотят знать о простых героях. Профайлер, которому удалось поймать двух серийных убийц, столкнувшись с еще одним в юности, – вот кто настоящий герой.

Зои добавила соевого соуса и размешала.

– Чушь. А моя должность на самом деле называется криминальный психолог.

– Я предпочитаю упрощать такие вещи. Вам сейчас удобно поговорить о книге?

– Какой книге? – Она сняла вок с плиты, думая, как было бы здорово врезать им Гарри по голове.

– Я получил предложение написать книгу о Зои Бентли. У меня уже есть пара хороших историй о вас, но я весьма заинтересован развить тему.

– Идите к дьяволу.

– Хочу заметить, что я не упомянул в статье кое-какие подробности, которые вы, вероятно, предпочли бы скрыть.

– Например?

– Например, вашу теорию, что серийный убийца в Чикаго – это серийный убийца из Мейнарда. Или тот факт, что по каким-то причинам в момент, когда стреляли в Джеффри Олстона, на вас были только трусики.

Зои стиснула зубы.

– Вы можете написать эту книгу вместе со мной. За вами будет последнее слово на все факты, которые мы туда вложим. Или я могу написать книгу о профайлере, который отвлекает своими сиськами убийцу. Это исключительно ваш…

Вскипев, Зои бросила трубку. Пытаясь успокоиться, она переложила рис из вока на тарелку и налила себе бокал красного вина. Потом пошла в гостиную и уселась в кресло с тарелкой и вином. Она включила музыку. В стереосистеме стоял альбом Бейонсе «I Am… Sasha Fierce». Зои пропустила If I Were a Boy и перешла сразу к Halo. Когда музыке начали аккомпанировать ритмичные хлопки, сделала глоток вина и начала от удовольствия раскачиваться в такт. Песни Бейонсе захватывали ее, это точно. Она отправила в рот ложку риса и закрыла глаза. Послевкусие вина расцвечивало имбирь и рис, а Бейонсе пела только для нее.

Кто-то позвонил в дверь. Зои раздраженно поставила тарелку и бокал на столик и пошла к двери.

Посмотрела в глазок. Мужчина в форменной одежде курьера.

– Да?

– Вам письмо, мэм.

Зои открыла дверь и взглянула на коричневый конверт в руке курьера. Сердце ее упало. Она расписалась за письмо.

– Вы знаете, кто его отправил?

– Нет. Я получил его в центральном…

– Угу. – Она уже пыталась пройти этим путем – и всегда оказывалась в тупике.

Зои закрыла дверь и посмотрела на конверт. Может, на этот раз она покажет письмо Тейтуму. Может, они вместе займутся расследованием. Эта мысль заставила ее улыбнуться, и конверт внезапно стал совсем не таким страшным. Она разорвала его. Конечно, серый галстук.

Внутри было что-то еще. Глянцевый бумажный прямоугольник. Зои с трепетом вытащила его.

Она смотрела на фотографию, а по ее спине полз ужас.

«Какой-то парень сегодня остановил меня на улице и спросил, не моя ли ты сестра. Попросил сфотографироваться со мной».

С распечатанного селфи на нее с улыбкой смотрела Андреа; ее рука обнимала за плечи ухмыляющегося Рода Гловера.

Благодарности

Эта, как и все прочие мои книги, никогда не была бы написана без поддержки моей жены, Лиоры. Когда я прервал разговор об образовании наших детей вопросом, достаточно ли гибки, по ее мнению, забальзамированные тела, чтобы им можно было придавать разные позы, она не вздрогнула и не стала искать юриста, специализирующегося на разводах. А вместо этого устроила со мной мозговой штурм. Вместе мы улучшили эту историю. И только потом вернулись к разговору о наших детях. Сюжет этой книги был продуман во время нашего отпуска, и Лиора тогда провела много времени за обсуждением серийных убийц.

Кристин Манкузо снабдила меня бесценными замечаниями, которые помогли сделать эту книгу острее и притягательнее. Она постоянно твердит мне, что читатели должны переживать события книги через персонажей, и всегда указывает на те фрагменты, где мне это не удалось. Однажды я научусь.

Элейн Морган боролась с редактурой первого черновика этой книги, с его бесконечными грамматическими ошибками и дырами в сюжете, – и победила.

Спасибо Джессике Триббл за предоставленный этой книге шанс и за бесценные редакторские замечания. До них прошлое Зои было сплошной неразберихой. Оно по-прежнему неразбериха, но теперь продуманная, а не случайная.

Брайан Квитермес, мой редактор, сделал эту книгу намного лучше, отмечая слабые места и разнося их своей редакторской ручкой. Когда Брайан впервые взялся за книгу, ее финал был печальной гусеницей, а к тому времени, когда он закончил, гусеница превратилась в кровавую, опасную бабочку.

Стефани Чу получила окончательную версию и продемонстрировала, что «окончательный» – понятие относительное; ее острый глаз редактора исправил бесчисленные ошибки и несоответствия.