Внутри убийцы

– Я же сказал, Тейтум, все отлично. Совершенно не о чем…

– И никаких нарушений эрекции?

Марвин несколько секунд молчал.

– Что? – переспросил он намного резче; этот вопрос явно разбудил его.

– Доктор Нассар сказал, что одним из симптомов высокого кровяного давления является нарушение эрекции. Но у тебя же все отлично, верно?

– Я… что именно он сказал насчет этих симптомов?

– По-видимому, артерии становятся жесткими и узкими, – ответил Тейтум, читая описание с экрана, – и это ограничивает ток крови. Поэтому ты получаешь меньший приток к члену. В смысле… так написано в Интернете. Хочешь, я отправлю тебе ссылку? Тут даже картинка есть.

Из телефона донеслось недовольное ворчание.

– Может, тебе пить чай с медом после приема этих синих таблеток? Тогда горло не будет так зудеть, – бодро предложил Тейтум.

– Ага.

– Стоит попробовать, верно?

– Тейтум, ты заноза в заднице.

– Хорошего дня, Марвин. Мне пора.

Ухмыляясь, он отключился. Проверил почту и увидел, что Дана переслала ему письмо из морга. Аутопсия Лили Рамос была назначена на это утро. Грей взглянул на часы. До начала оставалось меньше часа.

Глава 42

Зои пила третью чашку кофе за сегодняшнее утро; объединенные усилия кофеина и тайленола отгоняли мутную боль где-то в затылке. Ей удалось уснуть уже после трех, и спала она меньше пяти часов. Зои была угрюмой и напряженной, чувствуя себя наподобие сильно растянутой резиновой ленты, готовой огрызаться по поводу и без.

– Зои, – послышался сзади голос Тейтума. – Я еду с Даной следить за вскрытием. Поедешь с нами?

– Нет. У меня тут слишком много дел. Потом введешь меня в курс?

– Конечно.

Он ушел. Оперативная комната была пуста, и Зои пришло в голову, что впервые с момента приезда она осталась тут одна. В ОПА Бентли привыкла сидеть в отдельном кабинете; она даже не сознавала, насколько ей не хватало тишины. Именно в таких условиях Зои работала лучше всего: никто не мешает, ничто не отвлекает, только она и гора фактов и теорий.

У нее до сих пор не было напечатанных фотографий с места преступления, а принтер здесь черно-белый. Она привыкла к принтеру с высоким разрешением, который стоял в Квантико, и это раздражало. Она предпочитала работать в окружении фотографий с мест преступлений.

Зои открыла письмо с фотографиями из переулка и просмотрела их. Пройдя все несколько раз, открыла общий план места преступления, снимок с лежащим на земле телом жертвы. Потом нашла крупный план с перерезанным горлом и расположила две фотографии рядом. Внимательно разглядывая крупный план, заметила по сторонам шеи коричневато-синие кровоподтеки. Потом просмотрела материалы предыдущих убийств, выбрала по нескольку снимков с каждого места преступления и встала в раздумьях.

Ее стол располагался в углу комнаты, одна стена справа, одна спереди. Зои повесила на них фотографии – Сьюзен Уорнер и Моник Сильву перед собой, Кристу Баркер справа. Удовлетворившись, откатила кресло назад, чтобы проинспектировать свои труды. «И приз за самое патологическое украшение рабочего места получает… Зои Бентли». Не хватает только горшка с засохшим цветком на столе, и вся полиция Чикаго решит, что она психопатка.

Во «Входящих» появилось новое письмо. Отправителя Зои не знала, но адрес принадлежал полиции Чикаго. Это был ответ на запрос Мартинеса – запись разговора с прошлой ночи. К письму был приложен звуковой файл и сведения о звонке: номер телефона, время начала и окончания разговора и прочие технические подробности, в которых Зои не разбиралась. Она запустила файл.

От прослушанного разговора ей стало нехорошо. Вчерашний прилив адреналина, желание помочь девушке, надежда, что им удастся вытащить ее живой, – все это осталось в прошлом. Сейчас она слушала разговор с беззащитной, напуганной, задыхающейся жертвой, которая очень скоро умрет жуткой смертью. Они все звучали и звучали, сдавленные вскрики девушки, которая пыталась навести детективов на правильный адрес. Зои хотелось закричать на записанного Мартинеса: «Это же Харэн-стрит, черт бы тебя побрал. Отправляй машины на Харэн-стрит». К концу записи она крепко сжала кулаки, предвидя и с ужасом ожидая последние сдавленные крики жертвы. Глубоко вздохнула и посмотрела на длительность записи. Четырнадцать минут тридцать четыре секунды. Ей казалось, что прошло десять часов.

Зои взяла ручку и запустила файл заново, ставя в некоторых местах метки времени. Первая – 01:43. Мел спрашивала Лили, может ли та описать человека, который ее схватил. Абсолютно бессмысленный вопрос, поскольку у девушки был заткнут рот. Но Лили в ответ попыталась что-то сказать. Кляп полностью заглушал речь, голос был раздраженным, отчаявшимся. Просто каша. Зои трижды прослушала этот фрагмент. Может, существует какой-то алгоритм обработки звука, который поможет вычленить слова…