Во что мы верим, но не можем доказать: Интеллектуалы XXI века о современной науке

В не слишком отдаленном будущем мы сможем конструировать искусственные системы, обладающие всеми признаками сознания, – системы, действующие подобно человеку. Они смогут разговаривать, подмигивать, лгать и испытывать стресс от приближения выборов. Они будут клясться и божиться, что обладают сознанием, и бороться за свои гражданские права. И мы не сможем понять, что их поведение – всего лишь ловкий трюк, всего лишь механические движения голубя, которого научили отбивать клювом на клавиатуре букву «Я».

Мы принимаем сознание друг друга на веру, потому что у нас нет другого выхода. Но после двух тысяч лет попыток никто так и не придумал надежного теста, доказывающего его существование. Ученые-когнитологи обычно верят, что сознание – это феномен, возникающий в результате сложного взаимодействия структур, решительно лишенных сознания (нейронов). Но даже когда мы наконец постигнем природу этого сложного взаимодействия, то все равно не сможем доказать, что оно создает явление, о котором мы здесь говорим. Однако у меня нет ни малейших сомнений в том, что у всех моих знакомых есть некая внутренняя жизнь – субъективный опыт, ощущение себя, – которая весьма похожа на мою. Во что я верю, хотя не могу доказать? Ответ: в вас!

Тодд Фейнберг

Тодд Фейнберг – профессор клинической неврологии и психиатрии медицинского колледжа Альберта Эйнштейна и руководитель подразделения нейробихевиоральных исследований и болезни Альцгеймера медицинского центра Бет Исраэль в Нью-Йорке. Автор книги «Альтер эго: как мозг создает личность».

Я верю, что человеческий род никогда не выяснит, обладают ли сознанием современные компьютеры. Только в научно-фантастических романах человека могут обвинить в убийстве, если он отключит питание компьютера. Я верю, хотя пока не могу доказать, что лишь живые существа обладают сознанием и разумом.

Если существо живое, это, конечно же, еще не значит, что оно разумно. Растениям свойственны метаболические процессы, но они не обладают разумом. Шимпанзе – другая история. Все свойства поведения, общие для нас и шимпанзе, кроме жизни (интеллект, способность лгать, узнавать себя в зеркале, ощущать свою личность и отличать себя от других), делают шимпанзе настолько похожими на нас, что многие представители научного сообщества интуитивно наделяют их «самостью» и сознанием.

Чтобы считаться разумным, живое существо должно вдобавок обладать личностью, обладать мышлением. Но кремниевые чипы – не живые, а компьютеры не имеют личности. Я верю в это, потому что для возникновения сознания и формирования личности необходимы специфические ткань и структура мозга. Компьютеры никогда не будут обладать сознанием, ведь, чтобы иметь сознание, «как у нас», они должны состоять из живой ткани, как и мы, и (к сожалению) быть смертными, как и мы.

Клиффорд Пиковер

Клиффорд Пиковер – специалист в области компьютерных наук, автор научно-популярных книг. Сотрудник Уотсоновского исследовательского центра IBM. Автор множества книг, в том числе – «Секс, наркотики, Эйнштейн и эльфы: суши, психоделика, параллельные вселенные и поиски трансцендентности».

Если мы верим, что сознание – результат сочетаний нейронов в мозге, это значит, что наши мысли, эмоции и воспоминания можно воспроизвести в движущихся игрушках, собранных из деталей конструктора Tinkertoy. Мозг таких игрушек должен быть очень велик, чтобы отображать всю сложность нашего мышления. Тем не менее создать такие механизмы вполне возможно, точно так же как люди научились создавать компьютеры, состоящие из 10 тысяч фрагментов «конструктора». В принципе, проявления разума можно усмотреть в узоре ветвей, в движении листвы, в стае птиц. Философ и математик Готфрид Лейбниц любил воображать машину, способную на сознательный опыт и чувственное восприятие. Он говорил, что даже если бы такая машина была размером с мельницу и мы могли бы войти внутрь, то обнаружили бы там «только части, ударяющиеся друг о друга, и ничего такого, что указывало бы на чувственное восприятие».