Во что мы верим, но не можем доказать. Интеллектуалы XXI века о современной науке

Я верю, но не могу доказать, что сейчас наш биологический вид проходит стадию трансформации от животного к человеку. Я не претендую на понимание того, что такое настоящий человек, и не думаю, что узнаю его, если вдруг встречу. Тем не менее я верю, что универсальное нравственное чувство ведет нас в нужном направлении, и это направление нашего будущего. Я верю, что через десять тысяч лет люди (или те, кого тогда будут называть людьми) будут более способны к эмпатии и альтруизму, чем мы. Они будут больше доверять друг другу, и совершенно обоснованно. Они будут больше заботиться друг о друге. Они будут больше думать о последствиях своих действий. И больше заботиться о своем будущем, чем мы о своем.

Мартин Селигман

МАРТИН СЕЛИГМАН — профессор психологии факультета исихологии Пенсильванского университета. Его исследования касаются позитивной психологии, выученной беспомощности, депрессии, оптимизма и пессимизма. Последняя из 20 его книг — «В поисках счастья. Как получать удовольствие от жизни каждый день» [31].

В общественных и гуманитарных наукахшироко распространено представление о том, что человечек «порочен по самой своей природе». Я верю, что оно неправильно. Эта идея основана на религиозной догме о первородном грехе, перенесена в массовую культуру XX века Фрейдом и подкреплена двумя мировыми войнами, Великой депрессией, холодной войной и множеством примеров массового геноцида. Эта идея подразумевает, что добродетель, благородство, смысл и позитивные намерения в целом можно назвать артефактами или компенсацией истинной природы человека: эгоизма, алчности, равнодушия, коррупции и жестокости. Единственная причина, по которой я сейчас сижу перед компьютером и пишуэтот текст, а не бегаю по улицам, насилуя и убивая, заключается в том, что я «компенсирован» — то есть успешно вытеснил эти фундаментальные разрушительные импульсы в бессознательное.

Эта идея пользуется большой популярностью и в религиозном, и в научном мире. Но до сих пор нет никаких свидетельств, никаких данных, побуждающих нас верить, что благородство и добродетель тем или иным образом основаны на недобрых побуждениях. Напротив, я верю, что эволюция ценит и позитивные, и негативные качества; чтобы выжить в одних условиях, нужны нравственность, сотрудничество, альтруизм и добрая воля. В других — готовность убивать, воровать, обманывать и проявлять жестокость.

Более правдоподобна в сравнении с концепцией «порочности» человеческой природы двуаспектная теория. Она заключается в том, что добродетели и достоинства точно так же свойственны человеку, как и отрицательные качества, а негативные побуждения и эмоции возникли в процессе естественного отбора. В конце концов, эволюция действует посредством двух процессов. С одной стороны, в борьбе за выживание, в этой игре с нулевой суммой (где проигрыш одного игрока равнозначен выигрышу другого), необходимы негативные эмоции — тревога, гнев и печаль. С другой стороны, сексуальный отбор — вовсе не обязательно игра с нулевой суммой (где выигрыш одного игрока не обязательно означает проигрыш другого), он подкрепляет добродетели и требует позитивных эмоций. Две эти взаимодействующие системы соседствуют друг с другом в нашей центральной нервной системе. Их пробуждают (с одной стороны) лишения и трудности или (с другой стороны) изобилие и возможность расти и развиваться.

Нейл Гершенфельд

НЕЙЛ ГЕРШЕНФЕЛЬД — физик, руководитель Центра битов и атомов Массачусетского технологического института, исследующего границы между физической и компьютерной науками, от молекулярных квантовых вычислений до цифровых технологий в производстве. Автор книги «Революция на вашем столе — от персональных компьютеров к персональному производству».

Во что я верю, хотя не могу этого доказать?

В прогресс.

Организация, в которой я работаю, пытается понять, как устроен мир, и применить это понимание на практике. Ее действия основаны на том убеждении, что она следует благим целям. Но чтобы поверить, что после нас этот мир станет лучше, нужно нечто вроде «прыжка веры» — до сих пор мы наблюдаем, что достижения технологий оказывают неоднозначное влияние на развитие человечества.