Во главе кошмаров

– Во-вторых, вмешательство богов нежелательно. Их нитей не существует в пряже судьбы, а их непредусмотренное балансом влияние может иметь последствия, поэтому они предпочитают не влезать без надобности, уповая на то, что их присутствия достаточно, чтобы держать вспыльчивых в узде.

– Поэтому вы заявились на Совет? – догадалась я, и Кай кивнул, взмахом руки приказав свернуть налево. – А как же Жнец? Иво рассказывал, что он помогал разбираться с нарушителями в Санкт-Данаме, но теперь, получается, Жнец и есть Морос. Такое вмешательство не повредило?

Кай не ответил сразу, а промелькнувшая на его губах улыбка приободрила.

– Морос сказал, что за короткий срок ты сильно изменилась. Стала внимательнее.

– Точнее, недоверчивее, буквально все учат ставить каждое слово под сомнение, – я скрыла восторг от похвалы за недовольным бурчанием.

– Морос действительно помогал, но разделывался только с чудовищами с Переправы, у которых тоже нет нитей. Их убийство не должно приносить серьёзные перемены в судьбах. Появление существ с Переправы в Санкт-Данаме, наоборот, ведёт к разладу – чьи-то жизни они обрывают раньше, чем следует. У Мороса не было времени за собой убирать, из-за найденных останков пошли слухи о Жнеце, а кто-то и вовсе застал его за делом. Отчасти жуткая легенда помогла снизить преступность. Идиоты начали думать дважды.

– Почему на Совете твоя мама тебя не узнала? – вопрос сорвался скорее невольно.

Кай сжал губы, явно не настроенный на подобные беседы. Может, не стоило спрашивать, но наше общение внезапно вышло таким лёгким, даже открытым, и мне захотелось растянуть эти мгновения. Лицо Кая приняло равнодушное выражение, он выпрямился в седле, глядя вперёд.

– Не узнала, потому что забыла о моём существовании, – всё-таки ответил он.

– Морос? Гипнос попросил его забрать воспоминания?

– Да.

– Это слишком жестоко даже для него, – возмутилась я, Кай отреагировал вялой улыбкой, но и это было лучше, чем отстранённое равнодушие.

– Дело не в отце. Он сделал, как пожелала Ная.

– Она пожелала забыть тебя? – с откровенным недоверием переспросила я и умолкла под тяжёлым взглядом Кая, не ожидав, что эти слова прозвучат так резко и попадут в точку.

– Да. Камилла тоже Весту не помнит. – Он замолчал, я не стала встревать с уточняющими вопросами, чувствуя, что Кай сам продолжит, как будет готов. Мы пересекли оживлённый переулок и вновь оказались на полупустой улице. – После рождения детей отец сделал предложение Камилле и Нае. Он рассказал им, кто такой, предупредил, что заберёт наследников на воспитание на Переправу, и задал вопрос: желают ли они помнить о своих детях и хранить их существование в секрете или предпочтут забыть о них и о самом Привратнике.

– Они выбрали забыть?

– Моя – да. Мать Весты хотела всё помнить, – Кай посмотрел на меня, а его улыбка не касалась глаз, оставаясь безрадостной и какой-то кривой. – Гипнос выслушал их желания и попросил Мороса забрать воспоминания. У обеих. В действительности у них не было выбора, отец поступил бы так в любом случае, намереваясь сохранить нас и свою личность в секрете. И всё же он пожелал узнать об их решении, чтобы потом рассказать нам.

Мать Весты хотела помнить о дочери, а Ная сразу отказалась от Кая. Теперь ясно, почему он намеренно не замечал её существования.

– Не думаю, что дело в тебе. Я её не оправдываю, но кажется, она была очень молода, – я попыталась сгладить его настроение.

– И это тоже. Тут безрассудно поступил отец. Ная была не старше Илиры, когда забеременела мной. Отец, конечно, позаботился, чтобы её здоровью ничего не угрожало, но сам поступок… – Кай раздражённо качнул головой, не закончив фразу.

Я хотела вступиться за Гипноса, ведь речь шла о рождении самого Кая, который будто сожалел, что вообще появился на свет, но прикусила губу, заставив себя промолчать. Все слова утешения про выбор его матери остались не высказанными, да и вряд ли они Каю были нужны.

– Мы приехали. – Он остановил коня и спрыгнул на землю.

Мы прибыли к знакомому зданию администрации с проходом на Переправу, и Кай передал наших лошадей подошедшим конюхам.

– Мы можем так просто войти? – спросила я, на что он схватил меня за руку и завёл в ближайший тёмный переулок.

– Я всё сделаю быстро, но ты не двигайся, – предупредил Кай.

Я застыла, когда он тонким ножом разрезал себе подушечку пальца. Кровь выступила, и он растёр её между пальцами, а после прикоснулся к моему лицу. Я дёрнулась, но Кай тихо шикнул, приказав замереть. Он начал ласково ощупывать моё лицо, я боялась пошевелиться, испытывая смешанные эмоции. Чувствовала его кровь на щеках, лбу, но ощущение влаги почти сразу пропадало. Кай сосредоточенно следил за движениями своих рук. Несколько раз мне пришлось прикрыть глаза, но он не остановился, даже когда прикосновения перешли на губы.

– Что ты делаешь? – шёпотом спросила я, ощутив пальцы на шее. Я невольно вздрогнула от нежеланных воспоминаний.

Кай остановился, заметив перемену, и поднял взгляд к моим глазам.