Во главе революции. Сверху

Был, конечно, вариант остановиться в городе. Но побывав в доме у адмирала, навестив его, с визитом, так сказать проведать больного. Принеся ему напитки и заставив одну из девушек с госпитальных судов исполнить песню. Которую Николай объявил народным русским романсом. Посвящённым взятому в плен шведскому адмиралу. Хотя Николай и знал, что это песня "Добрый вечер, мой пленник и… гость" появиться гораздо позднее. Да и у неё будет и автор, и исполнитель, со сценическим псевдонимом Канцлер Ги[237]

. Но сейчас, после исполнения романса, Томомити Ономото получил написанный рукой русского императора текст, что сразу же подняло значение этого человека в глазах окружающих. А этот текст японскому адмиралу потом перевели на английский язык. И проникнувшись вниманием к себе, японец поблагодарил царя за внимание к своей персоне. Хотя Николай подходил к этому вопросу довольно прагматично. Понимая, что в противном случае японский адмирал мог сделать счёты с жизнью и стать героем в глазах японцев. А так… А так, текст, написанный рукой русского императора, обязательно окажется в руках японского. И лишним подтверждением его намерений. Как и накажи он, Миюки Чинен, то она стала бы героиней Японии. Тут же, она осталась обычной, зарёванной неудачницей. По сути можно было сказать, что девушка не попала в историю, а только вляпалась. Но в тот вечер Николай понял, что с их отправкой спешить не стоит. А зафрахтовать американский пароход на Филиппинах надо к моменту, когда активные боевые действия уже начнутся. И всё что японцы смогут рассказать, уже стратегически устареет. И враг и так обо всём этом будет знать.

Но это посещение жилища японского адмирала имело и другую сторону. Посидев на циновке, за низким столиком, в каркасном домике, с раздвижными бумажными стенами Николай решил не пользоваться благами аскетичной японской цивилизации и сделал своей резиденцией борт яхты. Которую буквально прикрутили к пирсу. Второй причиной, по которой Николай предпочёл борт яхты, были москиты. И вообще весьма многочисленная и опасная южная живность. Которая очень быстро нанесла русским войскам гораздо большие, чем боевые потери. Переполнив заболевшими и пострадавшими все госпиталя. Так что постоянно прибывающие войска, по сути, только компенсировали потери.

Хотя самая первая неделя на Мако и была самой спокойной. Русские, по сути, выставив дозоры и занявшись организацией обороны Мако, в том числе установкой минных заграждений в проливе и южнее Формозы, только выслали вспомогательные крейсера в район между Формозой и Филиппинами. Ну и усиливали свой флот, вооружая все доступные гражданские суда и занимаясь работами над трофеями, в том числе затонувшими на мелководье. Японцы тоже не проявляли большой активности, только прислав миноносцы и вспомогательные крейсера к Формозе. Хотя после гибели одного из отрядов миноносцев и сделали местом базирования своих дозорных кораблей Окинаву. Ну и тоже начали своё минирование пролива. И так продолжалось до прибытия отряда контр-адмирала Вирениуса. После чего события стали расти по нарастающей.

Сначала к Цусимскому проливу отправились главные силы флота. В первую очередь, чтобы блокировать действия японского флота. Ну и создать проблемы для снабжения войск на материке и нарушения торговли Японии. Хотя и преподнесли всё под видом прорыва. С ними ушёл и отряд адмирала Вирениуса, с минными заградителями, и "ушаковки" с минными крейсерами. С ними ушли и транспорта с десантом. Хотя половина десантников осталось на Мако, чтобы высадиться на Формозе. И потом наступил, как потом говорили "тот день".

В один и тот же день начались десантные операции на Квантунском полуострове и на Формозе, русский отряд занял пусть и заброшенную, но действующую японскую стоянку на островах Мяо-Дао, в Корею ворвалась "дикая дивизия". Сея на своём пути разрушение всего, что могло пригодиться японской армии. А на следующее утро пришло сообщение о начале русского наступления в Маньчжурии. Японцы пытались сопротивляться. Но их флот, манёврами, был загнан назад в Цусимский пролив. Несколько резервных батальонов, невнятное кавалерийское подразделение, пара батарей орудий, времён последней Русско-турецкой войны, при поддержке жандармов и полицейских не смогли противодействовать русскому десанту на Формозе и очень быстро отошли в горы. Да и рейд Кавказской туземной конной дивизии по Корее, с выходом в Маньчжурию тоже был вполне удачен. Хотя ей и пытались противостоять части корейской армии и резервные батальоны японцев. Но ни разгромить, ни даже замедлить "дикую дивизию" противник не сумел.