Во имя Чинхва! (СИ)

— Может быть сядем за стол? — предложил Вяземский, чувствуя за собой небольшую вину, но пока еще для него самого непонятную.

— Поднимайтесь к нам, там будет удобнее разговаривать, — пригласил я. Одновременно с этим Джун Хи, помощник Чаки и администраторы клуба стали успокаивать гостей. Мои люди оплатили все счета сегодняшнего вечера, чтобы компенсировать отдыхающим неудобства причиненные конфликтом. Жизнь в клубе быстро вернулась в привычное русло.

А мы вшестером удобно расположились за накрытым столом и принялись дружно знакомится. Первым делом по русскому обычаю выпили мировую, причем Чака довольно быстро понял суть ритуала и пару минут спустя мало уступал закаленным княжьим отпрыскам в потреблении беленькой. После того как все успокоили нервы мы смогли выяснить причину недоразумения.

— Я рассказывал девушкам, как охотился на британских лазутчиков. Когда поймал одного, то сткнул его копьем, а потом бросился в рукопашную, — Чака во время рассказ активно жестикулировал и корчил страшные рожи, особенно когда показывал, что одного врага убил прямо при помощи зубов. Выходило живо и комично, тем более что лайми здесь никто не любил. Определенно зрел конфликт между двумя империями.

— Да так оно и было, — почти в унисон подтвердили девушки. Княжна Морозова активно кивала головой, а Бельская укоризненно смотрела на излишне ревнивого и пылкого Вяземского.

— Угу, а теперь поставьте себя на мое место. Захожу в клуб, а тут обе княжны в страхе жмутся в диван, а над ними в угрожающей позе нависает огромный черный воин, да к тому же скалит зубы и машет руками, — стал рассказывать и одновременно оправдываться гвардеец, — Ну я и напал.

— Угу жестикулирующего, — непонятно буркнул Куракин, — А я, в небольшом подпитии, не без того, вальяжно захожу в клуб, а тут Олежку Вяземского лупят, благородные девицы визжат, ну кто будет разбираться? Право слово…

В общем остаток вечера мы провели дружной компанией и расстались если не друзьями, то с явной взаимной симпатией. Нас С Чакой даже пригласили на охоту. Чему мой коллега и союзник был несказанно рад, оказывается трофеи из северных лесов особенно ценятся у зулусов. Хотя подозреваю моего нового друга больше интересовали ни зубы и когти диких зверей, а скорее возможность приударить за кем-нибудь из высшего света Москвы, девушки обещали, что на охоте соберется большая и дружная компания.

В посольство возвращались глубоко ночью или если хотите ранним утром. Москва не тот город что когда-либо засыпает, но даже здесь в это время было заметно меньше людей и машин. Объединённый кортеж Короля Чаки и мой представлял собой грозную силу, и мы без особых предосторожностей ехали домой прямым путем. За что тут же и поплатились.

Головная машина скрылась за облаком разрыва. Завизжали тормоза, юзом пошли следующие автомобили оставляя на дорожном покрытии жирный след. Воины импи и пехота Чинхва высыпала наружу, озираясь вокруг стволами автоматов и жерлами артефактов. Все с напряжением ждали следующей атаки дерзких нападавших. Кем надо быть чтобы пытаться разгромить полторы сотни элитных бойцов в столице Российской Империи?

Но тревожная пауза затянулась. На горизонте не было видно танков, пушек и сотен пехотинцев. А иначе как они с нами собрались воевать? Но вокруг нет и следа войсковой операции, да оно ведь и невозможно, полицейские силы Москвы не даром едят свой хлеб и такие масштабные приготовления были бы сразу прекращены. Так на что рассчитывал неизвестный противник? Может просто взрыв мины на удачу, вроде как предупреждение?

Но все домыслы развеяла одинокая фигура, спокойно идущая на встречу нашей армии…

— Дедушка почему? — молодая девушка, скорее ребенок обращалась к убеленному сединами старику, как будто сошедшему со страниц древних былин.

— Это долг нашего рода, Аленка, понимаешь? — могучий когда-то телом мужчина все еще был силен, но сейчас в нем было больше силы духа, чем физической мощи.

— Но деда, я ведь останусь совсем одна, род погибнет, зачем и тебе уходить ради призрачного прошлого? — девушка в отчаянии ломала руки, понимая тщетность своих попыток остановить единственного родного человека. Дед если что-то решал, то никогда не менял решение, и даже ради единственной внучки он от своих слов не откажется.

— Аленка, пойми меня, этот долг на нашей семье вот уже больше пяти веков. Тогда его предки спасли всю нашу семью. Более того укрыли, дали окрепнуть и поддержали, когда мы решили вернуться на родину, — стал терпеливо объяснять дед древнюю историю, — каждое поколение нашего рода, каждый новый глава приносил клятву верности и долга, каждый из нас обещал помощь и свою жизнь. Я не могу предать наших пращуров.

— Дед, но ты же сам говорил, он не достойный человек, — продолжала цепляться за призрачные шансы девушка.

— Внучка, ты пойми это наш долг не перед одним человеком, а перед родом. Тот, кто спас нас был достоин такого обещания, и мы выполним его! — про деда всегда говорили настоящий кремень, он был таким в молодости, таким и остался до конца своих дней.