Во имя Рима: Люди, которые создали империю

На этот раз сам Тит повел кавалерию в атаку на мятежников и, как утверждают, лично убил двенадцать из них. Во время сражения был захвачен единственный пленник. Римский полководец приказал распять его на виду у защитников города как напоминание о том, какая судьба ожидает тех, кто осмелился восстать против Рима.

Однако пыл, с которым мятежники дрались во время вылазок, оказался неожиданностью для римлян, и они уже не были так уверены в себе, как прежде. Когда одна из осадных башен упала ночью, возникла паника, которая улеглась лишь после того, как офицеры объяснили солдатам, что случилось. Башен было три, по одной на каждом пандусе. С их вершин лучники и «скорпионы» обстреливали защитников на стене. Стрельба отгоняла защитников, и те уже не могли мешать римлянам разбивать стену. Наконец один из таранов пробил брешь. Большинство мятежников решило, что положение безнадежно и отступило ко второй стене.

Лишь немногие остались на месте, но и они обратились в бегство, когда штурмовой отряд римлян устремился в брешь. Наружная стена города пала после пятнадцатидневной осады. Тит приказал разрушить большую часть захваченных укреплений, а также множество зданий, садов и других строений в этой части города. Легионы — за исключением X Бурного, который остался на Масличной горе — перебазировались, чтобы разбить лагерь на расчищенной территории. ^{335}

Вторая стена

Защитники оставили наружные укрепления, но, несмотря на это, они обороняли вторую стену с такой же решимостью, с какой сражались прежде. Пока римские солдаты готовились к штурму второй стены, иудеи постоянно совершали вылазки, которые зачастую перерастали в ожесточенные стычки. Иосиф сообщает, что мятежники по-прежнему были уверены в том, что смогут отстоять город и горели желанием отличиться перед своими военачальниками. Напротив, для римлян

храбрость поддерживали привычка постоянно побеждать и непривычка быть побежденными, постоянные походы, беспрестанные военные упражнения и могущество империи, но больше всего личность самого Тита, всегда и во всем являвшегося на помощь. Ослабевать на глазах у Цезаря, который сам везде сражался бок о бок со всеми, считалось позором; храбро сражавшиеся находили в нем и свидетеля своих подвигов, и наградителя, а прославиться в глазах Цезаря храбрым бойцом считалось уже выигрышем. ^{336}

Так всадник одной из вспомогательных ал в одиночку устремился в самую гущу отряда мятежников у стены (римляне обстреливали его издали), убил троих и затем без единой царапины вернулся к своим товарищам. В римской армии существовала традиция, ведущая свое начало, по меньшей мере, со времен II века до н. э., награждать за подобные подвиги. В данном случае Тит похвалил воина (некоего Лонгина, это имя было распространенным, особенно среди солдат вспомогательных войск), но также предостерег солдат от безрассудной погони за славой.

Подход ко второй стене римляне нашли быстрее, чем к первой, и за пять дней таран пробил брешь в одной из башен. Тит повел в город своих сингуляриев вместе с 1000 легионеров. Поначалу они почти не встретили сопротивления. Однако командующий не приказал расширить брешь. По утверждению Иосифа, это произошло из-за того, что Тит еще надеялся на сдачу города и пока желал избежать лишних разрушений, но эта версия кажется маловероятной. Передовому отряду вскоре стало трудно продвигаться по лабиринту узких улиц.

Мятежники предприняли контратаку, используя свое превосходство в численности и знание города. Вскоре среди римлян было много убитых и раненых. Штурмовой отряд вынужден был отступить. Узость бреши не позволяла им быстро выйти из города, а подкрепления в свою очередь не могли придти им на помощь. Тогда Тит возглавил отряд вспомогательных лучников, чтобы оттеснить мятежников и прикрыть отход своих солдат. Завязался ожесточенный арьергардный бой. Римский командующий продемонстрировал при этом такое же мастерское владение луком, как ранее копьем и мечом, застрелив двенадцатью стрелами двенадцать человек. ^{337}

Воодушевленные неудачей врага, защитники обороняли стену с удесятеренной решимостью в течение еще трех дней, но на четвертый день римляне взяли стену. В этот раз легионерам было приказано разрушить большую часть стен и зданий, чтобы было больше места для маневра. Неудача римлян была временной, но все же прошло несколько дней, прежде чем осаждавшие сочли себя достаточно подготовленными для второй атаки.