Во имя Рима: Люди, которые создали империю

положено думать только о трех вещах — чтобы тело было крепко и гибко, оружье сподручно, а еда приготовлена на случай неожиданных приказаний. ^{72}

Наши источники утверждают, что подобный стиль командования сразу же воодушевил и новичков-рекрутов, и ветеранов. Последние очень обрадовались, узнав, что все теперь будет делаться как положено. Однако Павел, судя по всему, посвятил тренировке армии три или четыре дня, поэтому результат изменений, введенных этим полководцем, несколько преувеличен, а дисциплина и боевой дух армии, скорее всего, начали улучшаться уже при Квинте Марции Филиппе. Полибий, на сочинения которого опирались все более поздние историки античности, очевидно, был хорошо расположен к Павлу, отцу Сципиона Эмилиана, и, скорее всего, приукрашивал его деяния. Но даже несмотря на это, не исключено, что Павел обладал умением вдохновить армию своей идеей за такой короткий срок. ^{73}

После непродолжительных тренировок римская армия отошла на несколько миль от Филы и расположилась на южном берегу реки Эльпий. Наземные силы поддерживала морская эскадра под командованием претора Гнея Октавия. Известие о поражении одного из самых важных союзников Персея в Иллирии привело в уныние македонцев и соответственно воодушевило римлян, но вряд ли этом могло им помочь преодолеть линии вражеских укреплений. Павел (как и полагалось действовать римскому полководцу) собрал старших офицеров на консилиум. Ливий сообщает нам, что молодые офицеры поддержали идею лобовой атаки, но консул решил, что такой штурм обойдется слишком дорого, а вероятность успеха весьма сомнительна. Другие предложили послать Октавия с флотом разорять побережье Македонии в надежде, что царь, обнаружив врага у себя за спиной, переключит на Октавия всю или хотя бы часть своей армии.

Павел не сообщил о своем решении на консилиуме и, отпустив офицеров, вызвал двух местных купцов, которым были известны проходы через горы. Торговцы сообщили ему, что существующие тропы не слишком труднодоступны, но им известно, что Персей поставил для охраны тропинок своих воинов. Консул решил послать колонну через горы с торговцами-проводниками, надеясь, что его отряд, если будет двигаться очень быстро, сможет под покровом темноты застигнуть врага врасплох. В качестве отвлекающего маневра Павел приказал Октавию отвести флот к Гераклию и собрать продовольствие, необходимое для того, чтобы в течение десяти дней прокормить 1000 человек. Тем временем отряд солдат под командованием трибуна Публия Корнелия Сципиона Назики и собственного сына Павла Фабия Максима также должен был отправиться в Гераклий. Персей, несомненно, узнает об этих действиях римлян и непременно придет к выводу, что отряд противника вот-вот высадится для атаки на побережье дальше к северу. Размер посланного отряда точно не известен. Ливий говорит, что он насчитывал 5000 человек, но Плутарх, который ссылался на письмо, написанное самим Сципионом Назикой, утверждает, что в нем было 3000 лучших италийских воинов — возможно, экстраординарии — и с ними левая ала, численностью около 5000 бойцов, поддерживаемая 120 кавалеристами и 200 критских и фракийских пехотинцев. Назика, как и Сципион Африканский, происходил из патрицианского рода Корнелиев Сципионов, только принадлежал к другой его ветви, но был женат на старшей дочери победителя Ганнибала.

Только после того как колонна Назики добралась до Гераклия, и его солдаты поужинали, он сообщил своим офицерам, какое задание предстоит им на самом деле. Ночью они снова отправились в путь и повернули в глубь суши в сторону гор. Проводникам было велено вести их по маршруту, который привел их к перевалу у Пифия на третий день пути.

На следующее утро Павел построил армию в боевом порядке и отправил своих велитов вперед, приказав им завязать бой с македонскими аванпостами. Стычка завязалась в русле реки и шла с переменным успехом. Павел в полдень отозвал своих солдат. На следующий день он повторил тот же самый маневр, и на этот раз римляне пробились — или их попросту завлекли — дальше, и оказались в пределах досягаемости македонских метательных орудий, которые нанесли римлянам ощутимые потери. На третий день Павел не нападал, но устроил целое представление, изучая другой участок реки, словно подыскивал новое место для переправы.