Во имя Рима. Люди, которые создали империю

Тем временем Октавиан получил от сената проконсульский империй и благодаря этому право командовать ветеранами Цезаря, включая X легион. Но, несмотря на это назначение, Октавиан прекрасно понимал, как относится к нему сенат. Желая поквитаться с убийцами Цезаря, приемный сын Цезаря объединился с Антонием и Марком Лепидом в 43 г. до н. э.

Вместе они образовали Второй триумвират, который, в отличие от союза между Крассом, Помпеем и Цезарем, был официально закреплен в законе. Каждый взял себе титул триумвира (triumvir reipublicae constituendae).

Данная формулировка напоминала ту, которую выбрал Сулла, став диктатором. И вели себя триумвиры после захваты Рима точно так, как их предшественник. Триумвиры составили проскрипционные списки, приговорив тем самым к смерти без суда огромное число сенаторов и всадников.

Цицерон поплатился за свои филиппики, — язвительные речи, содержавшие яростные выпады в адрес Марка Антония. Эти речи Цицерон произнес и опубликовал. В отместку Антоний приказал прибить голову и руку Цицерона к трибуне ораторов на Форуме. В течение года Брут и Кассий покончили с собой после поражений своих армий в двух битвах при Филиппах. Триумвиры разделили между собой провинции огромной империи, но постепенно их союз распался. Лепид смирился со своей второстепенной ролью, но соперничество между Антонием и Октавианом переросло в военный конфликт, и разрешилось в морском сражении возле мыса Акций в 31 г. до н. э. Марк Антоний потерпел поражение и бежал в Египет, где вместе с Клеопатрой — которая более десяти лет была его любовницей и еще год женой — совершил самоубийство.^{253}

После битвы при Акции в распоряжении Октавиана оказались такие огромные военные силы, какими в прошлом не руководил ни один римский полководец. Ему подчинялись шестьдесят легионов. Вскоре он уменьшил их число до двадцати восьми. После смерти Антония у него не осталось серьезных соперников в борьбе за власть, а битвы, проскрипции и самоубийства выкосили ряды сенаторской аристократии.

Цезарь был убит, потому что неприкрыто стремился к абсолютной власти. Его приемный сын выжил благодаря созданию режима, при котором его единоличное правление государством было умело завуалировано. Октавиан — позднее сенат станет называть его Августом (Augustus)[38]

и благодаря этому его имя перестанет ассоциироваться с тем, что он был раньше жестоким триумвиром, — не называл себя ни диктатором, ни царем. Он являлся принцепсом сената (princeps senatus). Это традиционный почетный титул, даваемый самому выдающемуся сенатору — его имя писалось первым в списке сенаторов. От этого титула произошло название созданного Октавианом режима, который сегодня называют принципатом или империей в противоположность республике. Август и его преемники, императоры, обладавшие абсолютной властью, только притворялись старшими магистратами государства.

Многие общественные учреждения в Риме сохранились, но реальная власть была отныне сосредоточена в руках принцепса. Сенат также уцелел, нобили имитировали бурную деятельность, приобретая новые обязанности и знаки отличия ценой потери своей независимости. Молодые аристократы по-прежнему старались сделать себе карьеру, стремясь получить как можно больше военных или гражданских обязанностей, но все важные посты распределялись теперь по указанию Августа, а не в соответствии с открытыми выборами. Вся общественная жизнь находилась под тщательным контролем во избежание повторения гражданских войн.

Режим Августа не был создан мгновенно, а являлся результатом постепенного развития, проб и ошибок. Его успех во многом обусловлен политическим мастерством Октавиана, желанием стабильности после десятилетий беспорядков, а также долгой жизнью самого принцепса. Когда в 14 г. Август умер, не осталось почти никого в живых, кто бы мог вспомнить время, когда республика еще была жива, а не являлась всего лишь пышной декорацией.

Сам Август не был великим военачальником, — ходили даже слухи, что он бежал с поля боя, когда фланг его армии был разбит в первой битве при Филиппах. У него хватило мужества признать свои ограниченные способности в военном деле. Поэтому он полагался на пользующихся доверием подчиненных, поручая им командование войсками. К солдатам, находящимся под его командованием, он относился строго и бездушно, вряд ли в этом его можно сравнивать с Цезарем. После битвы при Акции он всегда обращался к своим войскам не «товарищи», а «солдаты» (milites) и поддерживал в войсках суровую дисциплину. Несколько раз он проводил децимацию в когортах, которые поддались панике и бежали с поля боя.

Офицеры, не выполнившие должным образом свои обязанности, подвергались публичному унижению.