Во имя Рима. Люди, которые создали империю

Тацит рассказывает историю о том, что Арминий звал своего брата Флава, который остался верным Риму и по-прежнему служил командиром вспомогательных войск. Между обоими, согласно описанию римского историка, произошел спор, во время которого они кричали друг на друга с противоположных берегов и сравнивали свои судьбы, но весьма вероятно, что это всего лишь риторический прием или, по крайней мере, преувеличение имевшего место эпизода. Германик не хотел напрямую атаковать другой берег реки, пока у него не будет надежного опорного пункта и легионеры не соорудят нужное количество мостов. Поэтому он послал отряд вспомогательной кавалерии на другой берег вброд. С ними отправился Хариовальда, военачальник и вождь (dux) батавов.

Поначалу все шло хорошо, но херуски заманили батавов в засаду, и союзники Рима были быстро окружены. Завершив окружение, херуски образовали крут из щитов. Это соответствовало самым героическим традициям ведения межплеменных войн. Через некоторое время Хариовальда попробовал прорваться, но был убит. Остатки его отряда спаслись, когда им на помощь пришла римская кавалерия.^{277}

В последующие дни у остальной римской армии появилась возможность перейти Визургий. Разведчики сообщили, что Арминий отступил и собирается, находясь на этой позиции, дать бой. Германский вождь расположил свои войска возле леса, посвященного богу, которого римляне отождествляли с Геркулесом. Какой-то дезертир утверждал, что германский вождь планировал провести ночную атаку на римский лагерь. Нападение в самом деле состоялось, но германцы вскоре отступили, когда выяснилось, что легионеры были начеку.

Ранее той же самой ночью Германик надел на себя капюшон из шкуры животного, вероятно из тех, что носили знаменосцы, и принялся бродить среди палаток, надеясь оценить боевой настрой своих солдат. (Опять же этот эпизод ассоциируется с аналогичной сценой в «Генрихе V» Шекспира.) Подслушивая разговоры у костров в лагере, 31-летний римский военачальник был потрясен привязанностью к нему солдат и их доверием.

Еще больше поднял настроение римлян следующий эпизод: германский воин, умевший говорить по-латыни (возможно, благодаря службе во вспомогательных войсках), подъехал к лагерному валу и обратился к римлянам с предложением Арминия. Всем, кто дезертирует, он обещал землю и жену, а также жалованье в 25 денариев в день до конца войны. Поскольку годовое жалованье легионера составляло в этот период лишь 225 денариев, это было крайне щедрым посулом. Однако предложение совершить предательство оскорбило солдат, и они язвительно ответили, что это доброе предзнаменование, означающее, что после победы над германцами им достанутся их земли и их женщины.^{278}

На следующее утро командующий обратился к своей армии. Поскольку она состояла из восьми легионов и вспомогательных войск, вероятно, он или его офицеры повторяли речь несколько раз для отдельных когорт. Как пишет Тацит, он сказал им что:

Римский воин может умело сражаться не только в открытом поле, но если разумно использует обстановку, то и в лесах, и в поросших лесом горах; ведь огромные щиты варваров и их непомерно длинные копья менее пригодны для боя среди древесных стволов и низкой поросли, чем римские дротики и мечи и покрывающие тело доспехи. Нужно учащать удары, направляя острие оружия в лицо: у германцев нет панцирей, нет шлемов, да и щиты у них не обиты ни железом, ни кожею — они сплетены из прутьев или сделаны из тонких некрашенных дощечек. Только сражающиеся в первом ряду кое-как снабжены у них копьями, а у остальных — обоженные на огне колья или короткие дротики. И тела их, насколько они страшны с виду и могучи при непродолжительном напряжении, настолько же невыносливы к ранам…^{279}

Ободренные этой пренебрежительной характеристикой врага и обещанием, что победа положит конец их трудам, солдаты громко выразили свой восторг, после чего им было велено разойтись и строиться в боевом порядке.

Арминий, Ингвиомер и германская армия ждали их на лесистой равнине, расположенной между Визургием и холмами. Это место было известно как Идиставизо, но впоследствии его не удалось точно определить. Арминий и значительная часть херусков находились в резерве (необычно тонкий ход для армии варваров) на холмах.