Во мраке бытия

Он подошел к одной из висевших на стенах картин, остановился перед ней, долго рассматривал, а потом сказал что-то по-волтариански, чего я так и не разобрал. Картина была очень красивой. Девушка, коричневая, как шоколадка, весь наряд которой состоял преимущественно из красных цветов, непринужденно расположилась на фоне моря и пальм. Эта картина, если вы только разбираетесь в живописи, относится к столь модному сейчас течению концептуальной репрезентативности.

Он наклонился поближе, стараясь разобрать подпись. Там стояло: «Гоген».

Я отлично знаком с ценами на произведения живописи — их обязан знать каждый, кто имеет дело с крупными суммами наличности. Если картина эта и в самом деле оригинал, она должна стоить целое состояние. Я тут же торопливо перемотал пленку назад, чтобы уточнить, какие именно слова произнес он по-волтариански. Очень может быть, что понимание их поможет осуществлению моего плана. Мне ведь просто необходимо было знать его намерения относительно этой вещи.

Оказалось, что он тогда сказал: «Народ лодок». Ох! Это же одна из рас Аталанты, о которой они так много трепались с графиней Крэк. Тем временем он перешел к другой картине. Это тоже оказался Гоген.

И тут в комнате вдруг прозвучал какой-то посторонний голос.

— Нет! Нет! Нет! — Оказалось, что он принадлежал главной мадам этого заведения, мадам Сессо. Усы ее угрожающе шевелились.

Она с крайне недовольным видом грозила пальцем. — Нет! Молоденьким мальчикам нельзя разглядывать похабные картинки. Тут тебе совсем не нужно заниматься всякими гадостями. Если юныйсиньор желает смотреть на голых женщин, он должен смотреть на настоящих, как и полагается. Она сделала ему пальцем знак не трогаться с места, а сама схватила телефонную трубку и произнесла в нее целую тираду на итальянском языке. Потом грохнула трубку на место.

— Ты что же, хочешь совсем опозорить меня? Да если кто-нибудь узнает о таком, то скажут, что я приучаю тебя разглядывать грязные картинки. Мама миа! Что же после этого будут думать наши клиенты!

За дверью послышался топот бегущих ног. Женщина миниатюрного сложения в состоянии, близком к панике, вбежала в номер. У нее был короткий, несколько вздернутый нос, великолепные зубы, волосы цвета вороньего крыла и высокая крепкая грудь. Кожа ее была золотисто-коричневого цвета. На ней были ажурные чулки и коротенькая комбинашка, а на плечи наброшен легкий шелковый халатик. Было сразу понятно, что она родилась в Полинезии. Сладенький кусочек!

— Чито нада?

— Я застала этого юного синьора, когда он пялился на эти грязные картинки на стенах. Так вот, Минетта, ты сейчас же заберешься к нему в постель и пусть он больше никуда не смотрит! Живо-живо!

— Нет-нет, — сказал Хеллер. — Я просто хотел посмотреть!

— Ясна, ага, — сказала Минетта. — Он любит смотреть только? Да?

— Нет, вы не так поняли, — сказал Хеллер. — Дело, видите ли, в том, что у нас… у меня на родине есть люди, которые как две капли воды похожи на вас. Вот я и хотел только посмотреть…

— Мадама Сессо сама видит, ему смотреть нада! — сказала Минетта. — Он смотреть люпит. Он удовольствие получать от только смотреть, вот! Мадам Сессо решительно направилась к ней.

— Вот и покажи молодому синьору. Пусть смотрит! — И она одним рывком наполовину сорвала с нее халатик, обнажив крепкие, правильной формы груди Минетгы. Они были похожи на половинки золотистых дынек.

Но Минетта тут же отступила от нее.

— Мадама Сессо, ты очень злая человека! Бизнес совсем нет-нет! Три недели нет. Три недели я не видеть мужчина. Постель совсем пустой. Я терять ум! Все девочки говорят только о мужчина. Если я делать стриптиз, я буду бросаться на него, мадама Сессо! Тут мадам Сессо набросилась на девушку и сорвала халатик, и тот, улетая, закрыл все поле зрения Хеллера.

— Ты у меня сделаешь стриптиз прямо сейчас, не сходя с места, — взревела мадам Сессо.

Хеллер тем временем пытался снять с головы халат.

— Хорошо, хорошо! — завопила Минетта. — Я иду сейчас и надеваю юбка из травы. Я иду и вставляю цветы в голову. Потом я иду сюда и делаю стриптиз. Только после стриптиза пусть он…

Изображение на экране покрылось полосами. Звук превратился в бессмысленный рев. Я никак не мог понять, что происходит. Экран покрылся рябью, а из динамика доносился только этот рев. Какой жестокий удар! Это какая-то помеха неизвестного мне вида. Впервые за все время работы системы я столкнулся с такими помехами. Оборудование все-таки подвело меня.

Я проверил питание. Все было в порядке. Я усилил прием, но аппарат заревел еще громче. И темнота на экране вовсе не походила на ту, которая застилала экран, когда Хеллер спал. Мне пришло в голову, что помехи появились в результате эмоциональной перегрузки объекта слежения. Я перебрал в уме все возможные варианты, перепробовал все догадки, на какие только был способен. Ничего не оставалось, как обратиться к инструкции по пользованию прибором — я ведь так ни разу и не дочитал ее до конца. Буквально на второй странице я отыскал следующее замечание:

ПРЕДУПРЕЖДАЕМ!