«Во вкусе умной старины…»

Неторопливое продвижение дворянского поезда со всем необходимым для жизни в нем подчеркивало частный характер данного действия. Ехал свободный человек, на своих лошадях и в свое поместье. Ему не надо бить кучера в шею, не надо зависеть от станционных смотрителей, не надо завидовать важным персонам, в проносящихся вихрем экипажах. Он отделен от государства, он даже не едет, а живет в дороге так, как ему нравится. Впереди — усадьба, где свободы меньше и где высока мера ответственности — за себя, за семью, за крестьян. Вот обелиск, обозначающий границу поместья, вот еще один — у въезда во двор, вот липовая аллея. Приехали. Дома.

Очерк II

Дом

Помещичья усадьба — это целый мир, причем мир замкнутый, цельный, самодостаточный. Это небольшая страна. В нем есть все, что необходимо стране: территория и границы, реки, леса, поля и пашни, население и власть, экономика и культура. Каждый элемент усадьбы входил в нее по принципу необходимой достаточности, то есть так, чтобы сделать усадьбу полной, завершенной. Помещик мог пять лет строить церковь, десять лет не отделывать почти готовый дом, но беседку он построит обязательно, и назовет ее «Приют уединения», и посадит аллею к ней, потому что без этого мир его будет «неправильный», не помещичий, недворянский.

До середины 18 века дом дворянина был именно домом, жилищем, устроенном не напоказ, а для себя, удобно и традиционно. В России издревле обживали не столько дом, сколько двор, где были и все хозяйственные постройки, и огород с садом. Сам дом не имел при этом самостоятельного значения. И еще в конце XVIII века, особенно в провинции, усадьбы «хозяйственного типа» не были редкостью. Они описаны И.Е. Забелиным: жилая комната представляет собой «избу», построенную вторым этажом над нежилым подклетом, имеет большие «красные» окна, теплый насыпной земляной потолок и печку. Если изб было несколько, они соединялись сенями в «хоромы». Получался большой дом, в котором теплые помещения чередуются с «летниками». Сени отличались от комнат тем, что в них не ставились печи и окошки прорубались маленькие. Общий вид «боярских хором», согласно Забелину, таков: «хоромы состояли преимущественно из трех этажей: внизу подклеты, в среднем житье или ярусе — горницы, повалушки (комната, специально пристроенная с фасада и выполнявшая роль зала, светлицы); вверху — чердаки, терема, вышки»[26].

Принцип "соборного" строительства, при котором отдельные комнаты «собираются» — соединяются сенями — позволял произвольно расширять дом по мере надобности. Например, зимний деревянный дом Д.Н. Толстого сначала состоял из 5 комнат, а затем, одна за одной, были пристроены еще три[27]

. В мемуарах упоминается два типа такой постройки. Один — «двоенка» — две избы, соединенные сенями, стоящие прямо на земле[28]. Дом другого типа был у помещицы А.Н. Нестеровой — старинный, построенный на подклете и из необработанных дубовых бревен в сажень вышиной и с тесовой крышей. Семь комнат образовались при соединении теплых горниц холодными сенями прихожая, передняя, лакейская, зала, гостиная, спальня и девичья, выходящая на заднее крыльцо[29]

.

Место постройки определялось в первую очередь хозяйственными нуждами. Болотов, описывая жилище своего соседа и недруга Рахманова, упоминает, что дом его был на косогоре «в прескверном месте и не значащем ничего»[30]. Дом родителей его невесты Кавериных точно также стоял на косогоре, то есть в месте, неудобном для сельских работ. Такой дом не имел никакого вида, потому что был весь окружен служебными постройками, да и строился без специального плана. Старые помещичьи дома были «не светлы»: маленькие двери и окна, темные сени, прокопченные стены и потолок придавали им вид почти что курной избы.

С появлением указа «О вольности дворянства» и последовавшими отставками дворян, с их переездом в деревню, все изменилось. Началось обширное строительство. Новые дома отвечали совершенно иным представлениям о роли помещика в деревне. Место для нового дома выбиралось открытое: лучше всего на вершине холма, вблизи реки и в некотором отдалении от деревни. Дом должен был давать представление о хозяине, и лучше — издалека, с самых границ его владений. Поскольку дворянин и в деревне теперь вел жизнь светскую, открытую, то и дом его был открыт для взглядов. Им и окружавшим его парком полагалось любоваться. Эстетическая функция дома явно возобладала над хозяйственной. Дом теперь отделялся от служб и строился по плану.