Во власти Бермудского треугольника

– А на корме есть платформа для купания, – закончил Джо свою обзорную лекцию. – Ночью можно включать подсветку, получается фантастическое зрелище. Скоро сам увидишь. Если вам с Мартой не захочется лечь пораньше… – Он фыркнул, сделал вид, что закашлялся, и выпучил глаза, сдерживая рвущийся наружу смех. – Я хотел сказать, что вы, должно быть, устали с дороги. Ничего больше, Дима.

– Я так и понял, – кивнул Быков, после чего смешливый Джо Хилл поспешил ретироваться под каким-то благовидным предлогом.

Обижаться на него было бессмысленно. Над молодоженами принято шутить. Наверное, им просто завидуют.

Забрав с палубы чемодан и большой кофр с фотоаппаратурой, Быков спустился в каюту. Если не смотреть в окно, которое было именно окном, а не круглым иллюминатором, то интерьер не отличался от интерьера стандартного гостиничного номера. Не самого дешевого, но и не высшего разряда. Скромненький такой «полулюкс». Минимум мебели, стенной шкаф, зеркало, крохотный компьютерный столик, двухъярусная койка с бортиками, ограничивающими пространство, но зато обеспечивающими безопасность в том случае, если балансировка яхты выйдет из строя или окажется бесполезной при сильном шторме.

Марта уже приняла душ и сушила мокрые волосы бесшумным феном, склоняя голову то к одному плечу, то к другому. На ней была майка с ниточками тесемок и белые хлопчатобумажные трусики. Быков поспешил открыть окно, чтобы подставить лицо освежающему ветерку.

– Чем хочешь заняться? – спросила Марта самым невинным тоном, когда он разложил вещи и ополоснулся в душе.

Если ей думалось, что ее легкий наряд предполагает только один вариант ответа, то она ошиблась.

– Я бы хотел ознакомиться с биографиями наших попутчиков, – сказал Быков. – Чтобы не путать их и не совершать ошибок при общении.

– Открой мой ноутбук, – предложила Марта. – На рабочем столе папка под названием «Экспедиция». Там короткие досье на всех.

– И на меня?

– Конечно.

– Значит, ты заранее знала, что сумеешь меня уговорить? – спросил Быков.

– Конечно, – повторила Марта.

Эта женщина твердо знала, чего хотела, и умела добиваться своего любой ценой. Ее проблема заключалась в том, что она приписывала эту способность только себе.

«Я тоже знаю, чего я хочу, а чего нет, – сказал себе Быков. – И не надо думать, что я безвольное, податливое существо, не способное отстаивать собственные интересы».

Не поделившись этими мыслями с Мартой, он расположился перед компьютером и развернул его так, чтобы в экране не отражалось сияние солнечного дня за окном.

– Я под первым номером, – сказала Марта.

– Кто бы сомневался, – пробормотал Быков.

Она растянулась на нижней койке с айфоном, а он погрузился в изучение файлов.

Тот, что касался Марты Келли, представлял собой стандартное резюме, какие рассылают повсеместно, чтобы заявить или напомнить о себе. На фото она была в очках, с коротко подстриженными волосами темно-каштанового цвета, и выглядела значительно моложе, чем теперь. Возраст указан не был, или же Марта его удалила. Список ее печатных работ впечатлял. Особенно поразило Быкова то, что она, оказывается, брала интервью у многих известных политиков мирового значения.

– Ты была в Москве, – констатировал Быков, пробежав взглядом список.

– Целых два раза, – подтвердила Марта.

– И как тебе?

– Церкви красивые. Верхушки яркие. И пушка большая.

– А что из интервью запомнилось?

– Ничего, – ответила Марта, немного подумав. – Я не люблю политику. И политиков тоже не люблю. Они все фальшивые.

Закончив знакомиться с ее резюме, Быков открыл файл, посвященный Джо Хиллу. Писатель оказался плодовитым. Он писал не только про Бермудский треугольник, а и про другие распространенные мифы: йети, пирамиды, календарь майя, Атлантиду, летающие тарелки. Судя по тиражам, книги пользовались успехом. Авторитетная газета «Нью-Йорк Таймс» включала их в свои списки бестселлеров. Джо Хилл был холостяком, увлекался верховой ездой и вел колонку в «Мэджикал Мистери Джорнэл». На фотографии его волосы были еще не радикально черными, а седыми, делая его похожим на состарившегося рок-музыканта, готового распевать старые хиты до самой смерти.

Бородатого блондина, снимавшего документальные фильмы для Би-Би-Си, звали Аланом Фриманом. Никакого отношения к викингам он не имел, зато был буддистом, вегетарианцем и активным пропагандистом здорового образа жизни. Внешность у него была приятная: мягкие серые глаза, ровный нос, женственные губы. Вот только представить его без бороды не удавалось, как Быков ни старался. Словно Фриман так и родился с ней в качестве компенсации за редкую растительность на голове.