Во власти мажора

Сначала я так и собирался сделать, но, поняв, что глупая принцесса чуть не заставила меня изменить планы, притянул девчонку к себе, прижимая так же, как еще недавно Мадину. Нужно было внушить себе то, во что я всегда верил: одна девчонка всегда может заменить другую. И совсем неважно, что вместо близняшки в своей голове я представлял принцессу, и целовал со всей страстью тоже ее…

Ничья так ничья. Они обе хотели получить выигрыш, и я им дал то, чего они так просили. Это всего лишь тело и механические движения, не задевающие душу. Девчонки тащились от моих мускулов и не переставая гладили и целовали меня, что в конце концов завело.

Но секс не дал ожидаемого удовлетворения, и даже то, что на этот раз в нем участвовали обе сестрички, не ослабило моего напряжения.

Трахал их, а думал о чертовой принцессе… Ненормальный извращенец. Думал о том, как бы вела себя она во время секса. Изгибалась бы, стонала или просто лежала, позволяя себя ласкать?

Возможно, я зашел слишком далеко, и мне следует отстать от принцессы, пока она не стала моей одержимостью? Слишком уж часто она начала посещать мои мысли, что было недопустимо! Не хватало мне только увлечься такой дешевкой!

Мараться о нее – себя не уважать!

– Привет, пропащий! В кои-то веки застаю тебя дома! – упал рядом на диван брат.

– Сам-то ты что тут делаешь?! – не отвлекаясь от игры, в которую рубился, усмехнулся я, выкидывая из головы все мысли про принцессу. – Разве ты не должен быть в ресторане?

– Должен, но заехал переодеться, – ответил брат, беря в руки второй джойстик. – Сыграем?

– Конечно! – с удивлением кивнул я, перезапуская гонки на двоих игроков.

– На самом деле я хотел поговорить с тобой о случившемся…

– И что же случилось? – спросил я, пытаясь сделать вид, что не понимаю, о чем речь. С тех пор как я вернулся из того жуткого лагеря, я только и видел вину в глазах брата.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я… Я же вижу, как ты изменился. Если бы я знал, что задумал отец, никогда бы не допустил подобного…

– Неужели? Разве кто-то смеет противиться его воле? – зло откидывая джойстик и выключая телик, прошипел я. Меня злило даже упоминание о наказании, которому подверг меня этот чертов садист.

– Брат, успокойся, – Омар похлопал меня по плечу и насильно усадил на диван. – Давай ты расскажешь? Станет легче. Я хочу понять, что так изменило тебя.

– Ничего там не было такого, – огрызнулся я, глядя в пол, – обычная армейская жизнь. Ранний подъем, физподготовка, жизнь по уставу…

– От обычной физподготовки не приезжают постаревшим на пять лет, – хмуро сказал брат, не сдаваясь.

Вот зачем он в это лезет? Зачем бередит душу?

– Ты преувеличиваешь, со мной всё в порядке!

– Вижу я твое всё в порядке! Брат, да ты не просыхая пьешь, куришь, девки эти дешевые… – скривился он, качая головой.

– Будешь поучать меня, папочка? – усмехнулся, глядя на него с недовольством.

– Я о тебе забочусь, болван ты такой! – рассердился брат, хлопая себя по колену. – Мне не всё равно. Я хочу, чтобы ты учился и заботился о своем будущем.

– Если хочешь получить искупление, то без проблем, – пожал я плечами, – я тебя прощаю за то, что не помешал отцу. Можешь спать спокойно.

– Какой же ты упрямый и твердолобый! Порой я понимаю отца! С тобой не договориться! Почему ты держишься особняком, брат? Что мы тебе сделали?

– Встаешь на его сторону? – посмотрел я на него исподлобья, задетый за живое. Значит, понимает отца…

– Просто попытайся встать на его сторону, Рат! От тебя не требовалось ничего такого. Просто участвовать в мероприятиях, не позорить честь семьи. Разве тебе не нравился футбол? Ты же стал капитаном. А зачем подвел танцевальную команду? Не вышел на сцену. Ты не дал повода гордиться собой. Что отцу оставалось делать? Я думал, что это принесет пользу… Этот лагерь. Уже потом узнал, что он из себя представляет…

– Слушай, Омар, выбирай невесту, женись и поучай своего сына! – взорвался я, придя в бешенство оттого, что он снова напоминает о моих громких провалах, приведших отца к решению направить меня в тот ад на земле.

Брат ни за что не должен узнать, что со мной там сделали, как издевались, кем обзывали. Разбудили ночью и вытащили на берег реки. Та ночь, ее непроглядная темень, так и стояли перед глазами.

Они прыгали вокруг меня и считали своим долгом нанести как можно более весомый удар. Не люди, звери. Порождения дьявола, которым нравится унижать. Они от этого приходили в экстаз. Потом развели костер, угрожали сжечь меня, повесить на дереве, выколоть глаза, выжечь клеймо на языке, но так и не добились того, чтобы я умолял о пощаде…

Их тогда разогнали, всё же в этом месте имелась охрана, меня отправили в лазарет, но там я пробыл два дня, потом тычки и насмешки возобновились. Эти нелюди не хотели сдаваться. Надо было присягнуть их главному, но я не мог пойти против самого себя и вызвал его на бой.