Во власти мажора

– Если бы желала, взяла бы и отняла! – прошипела она дерзко, заставляя вскипеть мою кровь. – Андрей – мой друг и часть моей семьи! А я никому не позволю отзываться так о дорогих мне людях! – развернувшись, попыталась она открыть дверь, но я действовал быстрее и приложил к ней руку, не давая ей выйти.

– Очень дерзко, принцесса. Иногда мне кажется, что ты специально меня провоцируешь, – прижался я к ее спине, придавливая своим весом к двери и зарываясь лицом в жидкий шелк ее волос.

– Отстань! – тут же запаниковала она, ведя плечами и пытаясь высвободиться. Только вот я не оставил ей шанса, хватая за запястья и прижимая над ее головой. Было бы так просто задрать ей платье и войти сзади, сдвинув трусики… Уверен, она бы недолго смогла сопротивляться.

Чувствуя, как бешеная похоть заполняет всё тело, плотнее прижался к ней бедрами, давая ощутить свой каменный стояк.

– Разве не этого ты добивалась? Тебе ведь так нравится ходить по краю… – сдвинул носом волосы с ее шеи и прикусил за затылок, причем весьма ощутимо, так что она вздрогнула и пропищала, возобновляя свои глупые попытки к бегству.

– Пусти, урод! Я закричу!

Как же меня заводила эта неприкрытая паника в ее голосе! В голове рисовались картины одна развязнее другой, а руки, отпустив запястья, двигались по ее телу вниз, ощупывая соблазнительные выпуклости.

– Кричи, – прошептал я ей на ухо. – И тогда придется объяснять, что ты делаешь в подсобке наедине с парнем…

Мадина

Горячее тело придавливало меня к стене, как прессом, жадные руки шарили везде, где он только мог достать, а грязный рот касался уха. Проклятый мажор перешел черту. Он откровенно приставал ко мне, не стесняясь в выражениях и опуская меня до статуса дешевки, шлюхи, которую он мог нагнуть в клубе. Мне должно было быть противно, но вместо этого я позорно таяла в его руках, изо всех сил стараясь не показать, что от каждого его касания по венам распространяется жидкий огонь, делая меня безвольной перед его натиском.

– Пожалуйста, Ратмир, – простонала я, извиваясь в его объятиях в надежде освободиться, но он теснее прижался ко мне, из-за чего я четко ощутила, как между ягодиц вклинился твердый бугор.

– Пожалуйста что? – прохрипел он в самое ухо. – Продолжить то, что нам обоим так нравится?

Сердце подскочило к горлу, во рту пересохло, руки затряслись и паника забилась внутри. Он же может запросто взять меня в этой каморке, и я ничего не смогу сделать! Оттого, что это так просто, я стала невменяемой и закричала.

– Дура, – шикнул он, накрыв мне рот ладонью и жестко сжав пальцами за талию.

Укус стал просто естественной реакцией, я сильно стиснула зубы на мякоти его ладони, стараясь избавиться от давления, и тогда мажор выругался и отпрянул. Я быстро повернулась к нему, собираясь отразить новые домогательства.

– За это ты ответишь! – заявил он мне прямо в лицо и посмотрел на руку с отчетливыми кровавыми следами от зубов.

– Чем же? – нагло спросила я, выведенная из себя его поведением. – Что может быть еще хуже? Ты и так перешел все мыслимые и немыслимые границы!

– Уверена, принцесса? – спросил он тихо с дерзким прищуром, окидывая меня взглядом с ног до головы. – Я только подошел к этим границам, но ты так нарываешься, что не сомневаюсь, мы очень-очень близко к тому, чтобы их перейти.

– На что ты намекаешь? – взвилась я, стискивая кулаки и пыхтя от злости.

– На то, – шагнул он ко мне, подцепляя дрожащий подбородок руками. – Ты не можешь отрицать, что завелась не меньше меня.

– Не трогай меня! – взвизгнула я, отскакивая назад и ударяясь спиной в хлипкую дверь. Этот зверь не сдавался, отпуская меня всего лишь на шаг, а потом снова притягивая, как будто я была прикована к нему прочной невидимой цепью.

– Буду трогать, а ты будешь просить еще, принцесса, – сказал он таким плотоядным и искушающим голосом, что у меня внизу живота разгорелось пламя, и я непроизвольно сжала бедра, что паршивец незамедлительно заметил. В его глазах, потемневших от желания и ставших просто дикими, появилось торжество.

– Что и требовалось доказать, – проговорил он назидательно, делая ко мне шаг.

– Не смей, – просипела я, да только наглый мажор не слушал.

Его губы оказались в миллиметре от моих, и мне бы дернуться, да было некуда. Тело-предатель стало слабым и неповоротливым. Словно в замедленной съемке я наблюдала, как его рука пробирается мне под юбку, но молчала и не шевелилась, только дрожала от лихорадки, охватившей всё мое существо. Когда пальцы достигли кромки трусиков и отодвинули ее, я не смогла терпеть и просто закрыла глаза, погружаясь в свой позор. Ведь там, между ног, было так влажно, и мажор окунул пальцы прямо внутрь меня, протискиваясь с трудом и издавая хриплый стон.