Питер Абрахамс

Во власти ночи

Моим друзьям Уолтеру Сисулу и Нельсону Манделе, а также всем другим, тем, кто схвачен и кто еще на свободе, всем, кто борется против власти ночи.

РОМАН

A night of their own by Peter Abrahams (1956)

Перевод с английского А. Ибрагимова и Т. Редько

Действующие лица:

Ричард Нкоси — имя, которое носили многие деятели подполья.

Ричард Дьюб — художник, он же Ричард Нкози.

Вестхьюзен — человек, считавшийся белым до того, как власти объявили его цветным. Теперь он зовется Ханс Кэтце.

Сэмми Найду — руководитель индийского сопротивления в Натале.

Давуд Нанкху

— доктор индиец.

Ди Нанкху — его сестра.

Дики Наяккар и Кисеи — домочадцы Нанкху.

Карл Ван Ас — заместитель начальника управления внутренней безопасности в Натале.

Анна де Вет — его секретарша.

Милдред Скотт — директриса женской школы для цветных, любовница Ван Аса.

Д-р Людвиг Снель — начальник управления внутренней безопасности в Натале. Чиновник из отдела картотек.

Джепи дю Плесси — главный инспектор Натальского управления уголовного розыска.

Ханс Янсен — инспектор уголовного розыска.

Старик Нанда — богатый коммерсант, индиец.

Молодой Нанда, или Джо — его сын.

Исаакс — коммивояжер и связной подполья.

Капитан Стиккелунд — моряк, утративший способность верить.

Жители Южно-Африканской Республики.

Часть первая. Когда подует ветер

I

Подводная лодка, взломав черную морскую гладь, всплыла на поверхность, и на мгновение тишину в этом районе мира нарушил какой-то странный, непривычный гул. Из воды выступила верхняя часть судна. Через несколько секунд ночное безмолвие опять было нарушено: открылся люк, и на палубе появился человек, который, словно спасаясь от погони, торопливо направился к воде. Он бросил в воду надувную лодку. Затем швырнул в лодку какой-то предмет и сам прыгнул в нее. С лихорадочной поспешностью он принялся грести прочь от судна. Люк захлопнулся. Негромко застучали, загудели мощные двигатели.

На подводной лодке включили свет. Сурового вида командир взглянул на первого помощника, пожал плечами и с озабоченным видом проговорил:

— Вряд ли этот тип хоть на что-нибудь способен… Подождем еще секунд двадцать и будем погружаться… Ведь у него с собой деньги!

— Сколько?

У командира заблестели глаза.

— Десять, а может, и двадцать тысяч рэндов[1], точно не знаю.

Командир резко повернулся на каблуках и бросил:

— Начинайте погружение — и как можно скорее прочь из этого проклятого места. — Но прежде чем уйти, остановился в дверях и испытующе посмотрел на помощника. — Вы — представитель службы безопасности на корабле. Надеюсь, вы позаботились о том, чтобы наш пассажир не узнал названия судна. Этот джентльмен, если на него как следует нажмут, все выболтает, а я боюсь, что он как раз из тех, кто непременно попадает в руки полиции.

«Проклятье!» — выругался про себя первый помощник. Руководя погружением, он лихорадочно перебирал в памяти все детали, начиная с того самого момента, когда три дня назад у берегов Восточной Африки на борт подводной лодки был принят пассажир с завязанными глазами. Эти воспоминания несколько успокоили его. И все же никогда нельзя быть уверенным до конца. Любая мелочь может оказаться ключом к раскрытию тайны: клочок бумаги с адресом, пустая коробка из-под сигарет, этикетка на бутылке. А такие острые, наблюдательные глаза, как у этого тихого и сдержанного человечка, первому помощнику не часто доводилось встречать. Как только закончится погружение, надо будет внимательно осмотреть его каюту. Этот сморчок не похож ни на революционера, ни на шпиона. И к тому же при нем были деньги.

От погружающегося судна пошли такие волны, что маленькая надувная лодка едва не опрокинулась. Человек отчаянно бранился, изо всех сил стараясь удержать ее в равновесии. И все же где-то в глубине души он испытывал облегчение от того, что вырвался из этой тюрьмы. Он с ненавистью вспоминал каждую минуту, проведенную на подводной лодке. Сознавать, что за тобой постоянно следят, и не видеть никого, кроме командира и его первого помощника! У себя в каюте он нарочно оставил два наброска, пусть знают, что его не обмануло их мнимое простодушие.

Волны улеглись. Он физически ощутил тишину, и черные просторы вод, и темноту, ощутил собственное одиночество в этом огромном мире.