Во власти речных ведьм

– Ладно, – Катя закрыла сейф. Так вот… Когда папа Сережа Седмицу поймал, у калитки дед его встретил. Испугался за внука, ведь мальчишка весь израненный был. А как добычу увидел, так со стариком чуть инфаркт не случился. Надо сказать, дедуля сам время от времени на скалу вылазки делал. Глядишь – колечко продал, что-нибудь в хозяйство прикупил. И ругался дед и плакал от счастья: «Теперь эта золотая рыбка наши желания исполнять будет!» По поверью, он слышал еще от своего отца – если в ведный день отдавать по капле Седмице ее же пойманную душу, в доме всегда будет достаток. Успешными окажутся любые деловые начинания. Спасение придет даже в смертельных ситуациях. Семья Воробьевых – от слов «вора бей» – местная. Издревле они Седмицу не одно поколение обижали. С воровской фамилии переделались на птичью, чтоб молва о них поменьше шла. Но мудрые люди их предупреждали, не все так просто! Колдунья на хозяина своего сто напастей пошлет, мучить будет. Слаб душой – руки на себя наложит, а она цап, и душу в свою могилу уволочет. Сильный – значит мучайся, пока сил хватит. А после смерти старого хозяина Седмица, как проклятие, переходит к одному из членов семьи. Обычно к тому, кого он сам назначил по завещанию. Особенно в ведные дни ведьмы над ним глумиться начинают, пугают даже ожившими призраками.

– Ну а если в воду вылить сразу всю эту субстанцию? – увлеченная рассказом, спросила я. – Значит, чертовня должна прекратиться?

– Ох, Даша, Даша, не одной тебе такая идея приходила, – ответила Катя. – Кто пытался ее отпустить да задобрить дарами, только для себя прощение получал. Другие члены семьи умирали, кроме одного преемника, с перешедшим долгом меченного.

– Ну надо же, какой вредный дух! Злющий, злопамятный!

И вдруг меня оторопь взяла, мурашки побежали по спине. Если представить, что все сказанное реальность, получается, теперь я наследница, и Седмица за меня возьмется?!

– Даш, вот поэтому мама Наташа такое странное завещание для тебя оставила. Перед смертью она просила, чтобы я взяла ответственность за нашу семью, – с надрывом печально прошептала сестренка. Именно прошептала, от волнения у неё осип голос.

Катю била нервная дрожь. Она встала, достала бутылку коньяка и стаканы. Мы пили молча. Собравшись с силами, она успокоилась:

– Понимаешь, когда был жив папа Сережа, все эти исследования Седмицы были как интересное увлекательное хобби. И в местные сказки я и верила, и нет. Только после его смерти, примерно спустя месяц, я лицом к лицу столкнулась, прямо скажем, с чертовщиной. Помню, как это произошло в первый раз. Июнь. Уже вечерело. Жарко было. Система кондиционеров полетела. Вячеслав Глебович – наш начальник полиции утром обещал зайти. Весь в отца своего, технарь от бога. Ты уже слышала, что он с папой Сережей автоматику управления домом разрабатывал. Так вот, пришлось на ночь окна нараспашку оставить, чтобы посвежее было. Я тогда стояла на втором этаже у открытого окна. Смотрела, как в ветреном сумеречном красном небе солнце за дуб уходит. Вначале решила, что примерещилось – вроде человек из-за каменного креста появился. Потом смотрю, точно, направился в сторону нашего дома. К нам, не к нам? Гадать долго не пришлось. Этот кто-то прямо через прутья ограды прошел и дальше на ступеньки поднялся. Я кубарем из комнаты на первый этаж. Свет в холле включила. И вдруг замыкание! Несколько светильников в большой люстре взорвались. А те, что остались, как горящая цифра семь в полумраке засияли. Тут звонок в дверь, требовательный такой! Я, ни жива ни мертва, испугалась! Заминка была недолгая. Темная фигура, состоящая из роя пыли, просочилась через дверь и встала рядом со мной. Над полом слегка парит, женская, судя по всему. Лицо и узнаваемое, и нет. Почему-то я поняла, что это твоя мама. Вернее, ее душа в оболочке из ее же праха. Даш, после смерти маму твою кремировали, в урну поместили в наш местный колумбарий. Других родственников, кроме мамы Наташи, у неё не было. А урна примечательная. Папа Сережа ее сам сделал из малахита. Так вот, призрак ее в руках держал. На меня пристально смотрел. Почему смотрел? По-другому это не объяснишь. Словно пронзительный взгляд забрался в мою голову. Я поняла, что он ищет маму Наташу. Поговорить с ней хочет. Не знаю, откуда у меня такая смелость или наглость взялась. Я начала молитву читать, креститься, у Господа Бога защиты просить.