Во власти страха

Стивен изобразил улыбку.

— Что ж, теперь я дома. Говори, что хотел.

Брэд оставался серьезным.

— Мы можем пойти к тебе в кабинет? Я хочу кое-что тебе сказать.

Они отправились в кабинет, Стивен — с тяжелым сердцем. «Что еще? Что теперь?»

Брэд закрыл дверь, прислонился к ней спиной.

— Я хочу тебе сказать это именно сейчас, потому что знаю, что доктор Маршалл этого хотела бы. Я ездил сегодня к ней.

Стивен округлил глаза.

— Зачем?

— Чтобы она к тебе вернулась. Чтобы показать ей вот это. — Он полез в карман, достал сложенный листок бумаги, который Стивен мгновенно узнал. Он поднял глаза на Брэда.

— Когда ты это нашел? — негромко спросил он.

Брэд пожал плечами.

— На День труда. Искал в верхнем ящике твоего стола нашу общую фотографию — хотел сделать для Хелен календарь. А нашел вот это.

Стивен взял потрепанный листок, секунду рассматривал его.

— Ты посчитал, что я виноват.

— В том, что врал мне, — ответил Брэд. — В том, что она ушла, — добавил он и отвернулся.

— Думаешь, она ушла потому, что я ей изменял?

Брэд пожал плечами.

— Я не знаю. Мне казалось, что легче всего обвинить во всем тебя, потому что ты рядом. И ты с самого начала меня обманывал.

— Значит, хочешь узнать правду? — спросил Стивен.

Брэд встретился с отцом взглядом и кивнул.

— Я никогда не изменял твоей матери. За все тринадцать лет нашего брака я ни разу не прикоснулся к другой женщине.

Брэд поднял голову.

— Я тебе верю.

Стивен облегченно вздохнул.

— Твоя мама была несчастлива, Брэд. Поэтому и решила уехать. Я понятия не имел, что все к этому идет.

— А что бы ты сделал, если бы знал?

— Если честно, не знаю, Брэд. Я даже не знаю, был ли я в силах что-либо изменить. Но я не жалею, что скрыл от вас правду. Я на все готов, чтобы вам не было больно.

— Поэтому ты всю боль взял на себя.

— Да.

— А тебе не приходило в голову, что мы могли бы тебе помочь, папа? — спросил Брэд дрогнувшим голосом. — Не думал, что вместе нам было бы легче все это пережить?

— Нет, — честно ответил Стивен. — Не думал. Я не хотел причинять вам боль.

— Еще больнее знать, что ты мне не доверяешь. — Он отвернулся. — Прости. Я не хотел…

— Все в порядке, сынок. Знаю, что должен был верить Дженне, но не поверил, и теперь она пропала.

— Она вернется, папа. Я знаю. — Поколебавшись, Брэд положил руку Стивену на плечо. — И когда она вернется — вернется и к тебе.

Стивен сглотнул, опустил руку в карман, нащупал кольцо Адама Луэллина, всем сердцем надеясь, что его сын прав и в одном, и в другом.

— Звучит убедительно.

Брэд стал горячо уверять отца:

— Ты ей не безразличен. Любой, у кого есть глаза, это видит. Ты и меня обидел, папа, когда не рассказал о маме. Но вот он я! Вернулся. Потому что… потому что я тебя люблю, папа. Она вернется точно так же, как вернулся я.

Стивен сдерживался, но потом сдался и выплеснул эмоции. Горло сдавили рыдания, а когда Брэд обнял его, погладил по спине — из глаз хлынули слезы.

— Мне так страшно, — прошептал Стивен. — Я так боюсь того, что он с ней сделает. Что он убьет ее так же, как убил остальных.

Брэд стоял на своем:

— Ты вернешь ее, папа. Мы должны верить.

Стивен глубоко вздохнул, поднес ладони к лицу, чтобы вытереть слезы.

— Мы должны держаться.

Пятница, 14 октября, 23.30

Он остриг ей волосы.

Она все еще была слаба после очередного сеанса кошмаров, кишащих сотнями шипящих, жалящих змей. Она очнулась от собственного крика, задыхаясь, по-прежнему связанная. И лишь выровняв дыхание и вернувшись на землю, она поняла, что волос нет.

Они исчезли. На голове остался ежик в полсантиметра длиной. Когда ей удалось сфокусировать зрение, он показал лезвие, которым собирался закончить работу, чтобы ее голова стала гладко выбритой. Но сейчас он… играл с ее волосами.

Дженна видела, как Джош положил ее волосы на верстак и заплел косу. Почти с любовью.

— Зачем, Джош? — спросила она с пола, пытаясь разговаривать менторским тоном, как можно более авторитарно. — Зачем ты забираешь наши волосы?

Джош посмотрел на Дженну, пожал плечами.

— Если честно, стыдно об этом говорить. Это из области Фрейда.

Дженна изо всех сил старалась не выдать свою неприязнь.

— Они напоминают тебе волосы матери?

— Да. У мамы чудесные волосы. Я слышал, как папа ей говорил, что это ее главное достоинство. Раньше она причесывала их каждый вечер. Сто раз проводила щеткой по волосам. — Он погладил косу, в которую заплел волосы Дженны. — Я любил смотреть, как она заплетает волосы. Это первое, что мне в тебе понравилось, если честно. Твои волосы. Мне хотелось заплести их в косу, сидя на уроке. Я мечтал, как буду их расчесывать и заплетать, когда ты наконец-то станешь моей.

— Когда наконец-то я стану твоей? — повторила Дженна. — Но теперь ты меня заполучил и остриг мои волосы.

Он нахмурился.