Во временное пользование

В бедненьких сенях было страшновато, но Розгин прошел дальше, открыл дверь в комнату, похоже, единственную в этом убогом домишке, зажег настольную лампу, и все стало не так печально.

Половину комнаты занимала лежанка, довольно чистая на вид, в углу печка-буржуйка, стол, маленькая кухонька.

Еще одна дверь вела, судя по всему , в ванную.

Я без сил опустилась на лежанку.

Розгин, деловито пробежав по углам комнаты, нашел какую-то бумагу, прочитал ее и даже скупо улыбнулся.

- Что это?

- Неважно, Княгиня, - отмахнулся он, - привет от хорошего человека. Располагайся, я сейчас вернусь.

Понимание, что он может сейчас уйти неизвестно куда неожиданно заставило подскочить на месте и вцепиться в его рукав мертвой хваткой.

- Не уходите, пожалуйста! Мне страшно!

Он посмотрел на мою руку, потом в лицо и неожиданно смягчился:

- Не переживайте, мадам. Все будет нормально.

Я не могла его отпустить. Просто физически не могла. Держала, чувствуя, как напряжение скапливается именно в пальцах, как леденеют они, а сердце стучит быстро и поверхностно.

Мне нужно было его остановить.

Мне нельзя сейчас быть совсем одной! Беспомощной, не понимающей, что происходит, кто на нас напал. С кем он разбирался, что вообще произошло в квартире, что прежде принадлежала моей семье? Почему он мне ничего не говорит? Почему он бросает меня? Опять в неизвестности? Чтоб я умерла тут от страха?

- Послушай… - я перешла на «ты», неосознанно, словно подсознание само выбрало наиболее оптимальный вариант, при котором он меня услышит, - послушай… Мне страшно. Мне все время страшно… Помоги мне. Пожалуйста!

Мой голос звучал жалобно даже для меня, я понимала, что , занимая сейчас позицию жертвы, я рискую так и остаться ею.

Но, вот честно, просто не могла по-другому в тот момент. За все утро был только один раз, когда я чувствовала себя в безопасности.

И это, как ни парадоксально, когда Розгин задвинул меня за спину. И встал буфером между мной и тем страшным мужчиной, про которого я только кличку знала. Кочегар.

Розгин положил неожиданно горячую ладонь на мои ледяные пальцы, мягко сжал.

- Я просто калитку закрою и вернусь. Не паникуй, Княгиня. Прорвемся.

Он отцепил пальцы от своей куртки, по одному, не отпуская мой умоляющий взгляд.

Постоял, а затем неожиданно провел ладонью по щеке, тронул большим пальцем губы.

- Все хорошо будет.

И вышел.

А я осталась стоять, ошеломленная не столько его действиями, сколько своей реакцией на них.

Лечение в домашних условиях. 

Розгин отогнал машину в тень трухлявого забора, сделав ее практически неразличимой. Вообще, это место странным образом, находясь на виду, в центре города, было самым, наверно, скрытым от посторонних глаз.

Сделал необходимый звонок.

Потом постоял, покурил, с досадой чувствуя, как болит голова. Пропустил-таки один удар. Дурак. Теряет хватку. Расслабляется.

А сейчас надо бы напрячься.

Он не один.

В доме его ждет напуганная девчонка. Виновная только в том, что влезла в дикую опасную историю. И теперь рискует быть перемолотой жерновами.

Кочегар, сука, интересные вещи сказал.

Розгин не без удовольствия вспомнил его слегка обосравшийся взгляд в самом начале, когда он его только увидел. И узнал.

Правда, умело скрыл, все же опыт-то у твари нехилый. Но , если знать, куда смотреть, все понятно.

Единственное, на что надеялся Розгин, это на то, что сам не потерял лица, когда Кочегар его внутренним позывным назвал.

Как Клина его знали всего несколько человек.

И это был мощный проеб. Причем, именно Кочегара, так неосмотрительно сдавшего своего покровителя в высших, сука, эшелонах.

Все же слишком он в себя поверил. Хотя, если тебя каждый день боженькой кличут, то немудрено и начать по воде ходить. По крайней мере, попытаться. И потом дико удивляться, когда тонуть начнешь.

Ну, удивление от утопления Розгин этой твари обеспечит. Выбесил, бля.

В первую очередь тем, что страх потерял и в себя поверил. И это при том, что знает, кто он такой, Розгин. Или не до конца знает? Это смотря откуда ему инфа прилетела. Если не до конца, то круг еще уже становится. И крыса все очевиднее.

Розгин стоял, щурился на полуденное солнце и обдумывал ситуацию. Здесь, на улице, это было легче сделать, чем там, помещении. Потому что там вообще думать не получалось.

Рядом с долбанной Княгиней, с ее долбанными огромными глазами и мягкими дрожащими губами. И голосом нежным, молящим.

«Мне страшно. Мне все время страшно. Помоги мне.»

Ну вот как тут, бля, думать-то?

Если сразу в груди тянет и хочется не думать, а принцессу, сука, спасать?

От всех драконов в мире?

Бровь опять дернуло. Розгин досадливо поморщился.

Ладно.

В любом случае сейчас надо передышку ему.

И подождать информацию по ситуации от одного человечка.

Не хотелось подпрягать, но тут речь уже не про него одного. Если данные про них попали к такому вот говнюку, то под ударом и другие могут быть.

Розгин докурил и зашел в дом.

Княгиня, чинно сидевшая на топчане, вскинула на него огромные испуганные глаза.

- У вас кровь… Надо обработать…

- Сейчас обработаю.