Вода камень точит

Миясэ наводит свою «мыльницу» на хандлера, тянущего за поводок огромного мастиффа, и спускает затвор. Под коричневым пиджаком у дрессировщика надет белый свитер с высоким обтягивающим воротом, на котором красуется большой нагрудный номер. Он скорее нужен не для собак, а для хандлеров, одетых почти одинаково.

Был бы здесь Савамура из своей похоронной газеты, не удержался бы от смеха. Почти все по буддийскому обряду, как на похоронах… Баснословные расходы на присвоение посмертного имени, выбор способа кремации, сумма подарка семье умершего, надгробная речь…

Миясэ даже показалось, что рядом сверкнула золотая оправа очков Савамуры. «И здесь та же история», — ехидничает тот.

— Да, будет тут странное лицо, когда насмотришься на такое, — ворчит себе под нос Миясэ.

Он отрешенно смотрит на дефилирующих перед жюри собак и хандлеров, на толпу людей, следящих за этим странным действом. Все это напоминает ему церемонию, участниками которой стали тронутые разумом люди, в задумчивости он делает снимок вниз с помоста и медленно убирает свою «мыльницу» в карман пиджака. У нее тоже есть несколько преимуществ, во-первых, легкость и, во-вторых, соответствие качества полученных фотографий их содержанию.

Тянувший мастиффа за поводок хандлер возвращает питомца его хозяину и сдает свой номер. Миясэ не спеша подходит к нему:

— Газета «Компанимару», Миясэ, разрешите взять у вас интервью?

— Что? Газета «Компа… Нимару»?.. — недоуменно спрашивает одетый в белый свитер мужчина.

Это сокращение от английского Companion Animal, мы публикуем информацию для любителей животных и специализированных фирм, тираж сто тысяч. Наши читатели давно ждут разговора с людьми вашей профессии…

Хандлер этот очень низок ростом, и Миясэ приходится сгибаться пополам. Однако стоит он вполоборота с чувством собственного достоинства. Такой красивой стойке его, наверное, специально выучили для более эффектной демонстрации собак. Плечи расправлены, живот втянут, кажется, что он смотрит поверх головы собеседника. На самого же Миясэ накатывает волна усталости при одном виде таких людей.

— Я вообще-то не против… Вот только не могу припомнить вашу газету.

— Ах вот как, — с напускным смущением говорит Миясэ. «Я тебя тоже не знаю», — усмехается он про себя.

— …Любовь к собакам — прежде всего! Хорошим хандлером не стать без специальных ветеринарных познаний. Обязательное посещение профессиональной выставки в Англии, желательно также побывать и на Вестминстерской в Нью-Йорке. Особое внимание уделяется походке — ведь мы передвигаемся вместе с собакой. Чтобы соблюсти ритм, нужно идти большими шагами. Строгое соблюдение диеты, но самое главное — это движение. К сожалению, у нас пока не хватает площадок для занятий с собаками. Наша инициативная группа уже направила петицию в адрес очередной сессии городского собрания.

— Вы хотите сказать, что хандлер и собака как бы сосуществуют, у них единый образ жизни, некая особая культура отношений, не так ли? — подыгрывая собеседнику, спрашивает Миясэ, водя ручкой в блокноте. Скорее всего, эти каракули будет потом не разобрать. Отдавая себе отчет в полной бессмысленности происходящего, он просто рисует кружки в блокноте, — Так, в общем, понятно… — Миясэ склоняет голову перед невысоким мужчиной. Тот, похоже, стоит преисполненный чувством гордости за себя. Не обращая на это внимания, Миясэ откланивается, сделав вид, что ему нужно взять еще одно интервью.

— Еще одно, — бормочет он себе под нос, и ему даже становится немного стыдно.

Как бы там ни было, нужно выйти на улицу, подышать свежим воздухом и позвонить Тамаки. Нестерпимо болит низ живота, наверное из-за того, что расстроил Тамаки.

Миясэ пробирается через строй ожидающих оценки своих питомцев хозяев и зевак, пришедших из близлежащих домов. Да, ему действовали на нервы все эти разговоры о подготовке к свадьбе, но его охватывал своего рода страх при мысли, что их ссора может привести к разрыву. «А люблю ли я ее на самом деле?» — спрашивает сам себя Миясэ. «Да, люблю», — сам же себе отвечает.

Тяжело с ней расставаться. Но почему? — снова спрашивает он себя. Да, если честно признаться, жаль терять такую женщину.

— Это я, Коити… Ты что, спала?

Она наконец взяла трубку после двенадцатого гудка.

— Да, — где-то вдалеке слышится ее сухой, неприветливый голос, от которого портится все настроение. Она на него по-прежнему дуется из-за ссоры в стейк-хаусе и не хочет уступать. «Как же мне хочется тебя убить», — детское отчаяние сверлит голову Миясэ.

Вдалеке виднеется железнодорожный шлагбаум. Миясэ бросает взгляд на светофор. Поверхность переезда неровная, и пересекающий пути грузовик мотает из стороны в сторону.

— Может, мне перезвонить? — спрашивает Миясэ.

Рядом находится автомат по продаже сигарет, и кто-то зашел в соседнюю будку, отвлекая его внимание.

— Что? Вообще-то мне все равно… — слышится ее уклончивый ответ, и Миясэ глубоко вздыхает.

— Ты что, все еще сердишься?