Водитель трамвая

Для того чтобы трамвай сдвинулся с места необходимо выполнить четыре основных действия: включить аккумуляторную батарею, поднять пантограф, включить управление, повернув чёрную ручку на пульте и последнее — включить реверс. Если сделать всё вышеперечисленное за исключением последнего — вагон не сдвинется с места, как его ни проси. Хоть встань перед ним на колени, хоть заклинай, хоть обещай переплавить. Что из себя представляет реверс? Слева от водительского кресла, сбоку, на уровне зада или чуть выше (всё зависит от индивидуального подхода, ибо задницы к счастью у всех разные, как и водительские сидения), расположены три чёрных ручки, прикреплённые к стенке кабины. Два нижних включателя это калорифер и печи в салоне. У калорифера три деления: первое — просто вентилятор гоняющий воздух, второе обогрев кабины градусов до двадцати, и третье — последующее нагревание атмосферы где-то до тридцати пяти. Всё опять-таки зависит от вагона и степени его обветшалости. Замечу сразу: тепло по салону начнёт распространяться лишь в том случае, если водитель соизволит поставить калорифер на третью позицию. На второй никакого тепла в салоне не ждите. Поэтому, если, к примеру, вам не повезёт и холодной зимой трамваем, в который вы войдёте, будет управлять синекожий любитель зимних купаний, и вообще давний закалённый морж, то вы рискуете испытать те же ощущения, что и нализавшийся спирта алкаш, угодивший на сон грядущий в гостеприимный вытрезвитель. Ведь для того чтобы стёкла в кабине не замёрзли водителю вполне достаточно второго деления, а с него пользы для пассажиров как увы — мне от соседей…

И всё бы ничего, если бы данные ручки зачастую не были совершенно одинаковыми и не располагались так близко друг от друга. А дело вот в чём. Представьте себе: вы водитель трамвая. Нет, безусловно, я вам подобной гадости не желаю! Не дай Бог! Просто, на минутку вообразите. В качестве художественного образа. И вы едете по своему маршруту. Осень там поздняя, или даже зима, галки какие-нибудь на ветках смердят, коты облезлые по дворам бродят — а вы мимо так и едете! — снег искрится или метель завывает, как нарядчица когда ты выходишь с больничного, по рации сообщают, дескать, опять где-то всем скопом встали из-за аварии, или кого-то сбили, словом — благодать! Чувствуешь окрыление и восторг! В кабине тепло. Работает калорифер, чья ручка заботливо поставлена вами на третью позицию. И вдруг перед вами выскакивает, к примеру — ребёнок. (Тот самый, на каникулах который). Выскакивает прямо на рельсы. А вы идёте на скорости. Ну, выскочил, вы притормозили. Он убежал, вы поехали дальше. Но всё произошло неожиданно (как обычно и происходит), и вам становиться жарко. Ну, вот так организм реагирует на стрессы, ничего нового. А вы ещё под впечатлением от озорника — мальчонки, что б ему только двойки ставили и вместо института в ПТУ учили! Так вот: вам жарко, ваша рука сама собой тянется к ручке калорифера и поворачивает (автоматически, заметьте!) на одну позицию вверх. Дабы вы не начали театрально трепать на себе ворот и твердить голосом Фаины Раневской: «мне дурно». Калорифер гудит, как и прежде, и кажется — ничего не изменилось. Ничего не щёлкнуло, ни замкнулось. Порядок! И вы об этом даже не думаете. Вы поглощены дорогой, наблюдением за придурками на ней расплодившимися, и даже спор в салоне пожилых пассажиров о том что «Путин не более чем пешка в руках олигархов» вызывает лишь мысль: какого чёрта я тут делаю? Дальше вы подкатываете к остановке, нажимаете привычным движением на педаль тормоза… а его нет! Просто нет и всё!

«Юз собака! — думаете вы. — Опять подхватывает! Рельсы наверно обледенели…»

И начинаете «растормаживать» вагон, проносясь на всех парах мимо остановки, быстро нажимая на ходовую педаль, и следом снова на тормоз. А его нет опять. И лампа колодочного тормоза не загорается! Что за хреновина?!

Вы опять жмёте на ход и на тормоз. Та же история. А между тем вы на ходу. И с полным комплектом пассажиров. Некоторым даже очень хочется выйти. Может им даже хочется по быстрее попасть домой, и разогреть в микроволновке окоченевшую курицу облепленную кусками прилипшего жира. А вы их везёте дальше. К светлому будущему, обещанное Хрущёвым.

В салоне поднимается буза. Крик, и прочий стихийный несанкционированный митинг. Организаторы — знаю по опыту — находятся сразу же. Троцкисты — бухаринцы, зародившиеся при старом режиме. Нашли место для выступлений!

А трамвай летит!

— Стой баран тупорылый! — слышны крики недобитой «контры». — Куда погнал? Уснул что ли?

— Да небось опять всю ночь «квасил», — вторит ему грубый пропитой голос «знатока» данного дела. — Вот и спит на ходу. Эй, просыпайся.

С этими словами «знаток» стучит в кабину. И прибавляет, так что становиться слышно каждому:

— Тормозить пора красотуля! Не то в Китай улетим.

— Ну вот куда разогнался! — слышен возглас откуда-то сбоку.