Водоворот судьбы

Трудно жить летом в неволи, а еще труднее умирать. Жила, была семья, и вот уже никого не осталось. Еще вечером они мечтали о будущем, а теперь все стало прошлым. Смерть разрушила надежды узников. Лето грубо и дерзко исковеркало их жизненные планы. Отстрадались, теперь им уже нечего было бояться. Мучительная жизнь для них кончилась. Будто по наущению дьявола случилось это страшное убийство. Их, в общем-то, успешная жизнь окончилась страшной драмой. Судьба злодейка не сжалилась над ними. Они как жили единым целым, так и ушли нераздельной семьей, даже смерть не смогла разлучить их. Чистые святые души царской семьи легкими тенями ушли в вечность. Водоворот судьбы не простил Ники страшную ошибку.

Войков, склонившись над телом Романова, стащил с его руки золотое кольцо с красным рубином, покрутил перед глазами и, криво улыбнувшись, опустил в свой карман.

В это время с улицы вернулся встревоженный Павел Медведев.

– Я слышал стрельбу на улице, – доложил он Юровскому.

– Возьми в доме Попова людей, чтобы погрузить трупы и прибраться в особняке – приказал ему Яков.

Медведев разрядил револьвер в тело Романова и ушел исполнять приказание.

– На чем выносить будем? – озадачился Юровский.

– На оглобли натянем простыни, и получатся носилки – подсказал Никулин.

– Молодец – соображаешь, – похвалил его Яков. – Тащите оглобли и простыни.

Караульные соорудили носилки и застелили кузов грузовика солдатским сукном, чтобы не перепачкать его кровью жертв. Первым понесли тело Ники. Возле автомобиля тело бывшего императора встретил Голощекин.

– Собаке – собачья смерть, – плюнул с ненавистью комиссар.

Медведев что-то шепнул на ухо Юровскому. Яков мгновенно взбесился, в его глазах угрожающе шевельнулись темные зрачки.

– Мы сделаем проще. Остановить погрузку тел, всем строиться!

 Караульные выстроились в две шеренги. Яков начал говорить быстро и отрывисто.

– Предлагаю сложить на стол все присвоенные драгоценности. Или сдадите добровольно, или я расстреляю каждого, у кого обнаружу их после обыска.

– Мы не брали царских ценностей.

– Я сейчас выйду, а вы все сложите в одну кучку. Все понятно?

Густые брови Якова сдвинулись к переносице. Для убедительности Юровский сунул одному из караульных под нос кольт и вышел. Солдаты неохотно вытащили из карманов золотые украшения и сложили в общую кучу на стол.

Когда Юровский вернулся, один из караульных недовольно пробурчал:

– Мы хотели на память взять.

Юровского сверкнул из-под нахмуренных бровей черными глазами как раскаленными угольками.

– Все-кто брал драгоценности, от дальнейшего участия в переноске трупов отстраняются, – сказал комендант и приказал Никулину: – Сопровождай каждое тело до машины. Поторапливайтесь, утро близко!

Все трупы уложили в кузов и накрыли сверху куском солдатского сукна.

– Медведев, одних людей оставь прибираться в доме, других отправь хоронить трупы, – отдал новое приказание Юровский.

В доме Ипатьева стало тихо и мрачно. Все стихло: ни говора, ни звука

Похоронная команда забралась в кузов, Юровский залез в кабину.

– Яков, побереги свое слабое сердце не езди на ликвидацию трупов, – пожалел коменданта Голощекин.

– Шая, я должен быть там. Я не уверен, что они там без меня управятся. Надо, чтобы все прошло без сучка и задоринки.

Похоронная команда отъехала от дома. Тела царской семьи и четырех верных слуг отправились в последний путь. Матвей Васильев отправился вместе с ними. Около трех часов ночи автомобиль выскочил за город.  Хотя мрак и рассасывался, но до рассвета было не близко.

Недалеко от города автомобиль нагнал вереницу людей Ермакова. Когда автомобиль поравнялся с ними, всадники начали заглядывать в кузов.

– Мертвые? А мы думали, что нам их живыми дадут.

– Патронов полные карманы, а пострелять не удалось.

– И наследник тоже здесь? А говорили, что в Тобольске умер.

– Выходит, мы зря приводили себя в порядок, готовясь как к празднику.

Колонна потащилась дальше. Неожиданно навстречу попались крестьяне Зыковы из деревни Коптяки, выехавшие поутру в город. Два всадника выскочив из колонны, подскочили к крестьянской телеге.

– Заворачивай назад! – во все горло заорал Ваганов и угрожающе затряс револьвером над крестьянскими головами.

Зыкова с испуга круто завернула лошадь и едва не опрокинула телегу. Отъехав, крестьянка обернулась и увидела большой обоз.

– Не оглядывайся назад, застрелю сука! – меняясь в лице, опять заорал Ваганов.

Зыкова ударила лошадь кнутом, и та понеслась, что есть силы. Солдаты, проводив крестьян до ближайших покосов, возвратились к колонне.

Летние дожди размыли колеи и обнажили корни мохнатых сосен. Автомобиль то и дело подпрыгивал, остервенело гудел, часто буксовал, разбрызгивая грязь и, наконец, вблизи урочища Четыре брата застрял между двумя деревьями на самом топком месте. Колеса наполовину ушли в торфяную массу.