Воды слонам!

Я с глубоким удовлетворением отмечаю, что Август выглядит не лучше меня, иначе говоря, похож на побитый гнилой помидор. Когда Марлена забирается в вагон, он ее окликает и пытается вскарабкаться вслед за ней, но Граф его не пускает. Август взволнован, он в отчаянии бегает от окна к окну, подтягиваясь на кончиках пальцев, плача и каясь.

Подобное никогда больше не повторится. Он любит ее больше жизни – она ведь знает. Он и сам не понимает, что на него нашло. Он сделает все возможное и невозможное тоже, лишь бы она его простила. Она богиня, королева, а он – он всего лишь убогий сгусток совести. Неужели она не видит, как он раскаивается? Зачем она его мучает? Неужели у нее нет сердца?

Наконец Марлена выходит из вагона с чемоданом в руке и шествует мимо него, не удостоив и взглядом. На ней соломенная шляпка с большими полями, прикрывающими фингал.

– Марлена! – кричит он и хватает ее за руку.

– А ну, пусти, – останавливает его Граф.

– Прошу тебя. Умоляю, – Август падает на колени прямо в грязь и, не отпуская Марлениной левой руки, подносит ее к лицу и принимается обливать слезами и осыпать поцелуями, в то время как Марлена с каменным выражением лица смотрит вперед.

– Марлена! Дорогая! Взгляни на меня. Я у твоих ног. Я молю о снисхождении. Что мне еще сделать? Дорогая… любимая… давай зайдем в вагон! Поговорим. Все уладим.

Порывшись в кармане, он вытаскивает кольцо, которое пытается надеть ей на безымянный палец. Она выдергивает руку и уходит.

– Марлена! Марлена! – пронзительно кричит он, и кровь отливает от тех немногих мест на его лице, что не украшены кровоподтеками, а волосы разметались по лбу. – Ты не имеешь права! Это не конец! Слышишь? Ты моя жена, Марлена! Пока смерть не разлучит нас, помнишь? – поднявшись на ноги, он покрепче сжимает кулаки и снова кричит: – Пока смерть не разлучит нас!

Марлена, не останавливаясь, сует чемодан мне. Я разворачиваюсь и шагаю следом, не отводя глаз от ее тонкой талии, парящей над бурой травой. Лишь дойдя до края площади, она снижает скорость настолько, что мне удается ее нагнать.

– Чем могу служить? – спрашивает портье, поднимая на нас глаза, едва колокольчик над входом в гостиницу возвещает о нашем приходе. Выражение участливого радушия на его лице тут же сменяется сперва тревогой, а потом и пренебрежением.

Все это мы уже наблюдали на лицах буквально каждого встречного. Сидящая на скамейке у парадного входа пара средних лет бессовестно глазеет на нас с разинутыми ртами.

Да и мы тоже – хороша парочка. Фингал у Марлены под глазом обрел выразительный голубой цвет, но хотя бы форма лица не изменилась. На моем же лице, распухшем и разбитом всмятку, кровоподтеки перемежаются с кровоточащими ранами.

– Мне нужна комната, – говорит Марлена.

Портье смотрит на нее с нескрываемым отвращением.

– Комнат нет, – поправив пальцем очки, он возвращается к своему гроссбуху.

Я ставлю чемодан и подхожу поближе.

– А снаружи написано, что есть.

Он надменно поджимает губы.

– Это ошибка.

Марлена трогает меня за локоть:

– Пойдем, Якоб.

– Нет уж, не «пойдем», – отвечаю я и вновь поворачиваюсь к портье. – Леди нужна комната, и они у вас есть.

Он подозрительно косится на ее левую руку и поднимает бровь:

– Мы не сдаем комнаты неженатым парам.

– Я там жить не собираюсь, только она.

– Угу, – мычит портье.

– Эй, поосторожней, приятель! – говорю я. – Мне не нравится то, что вы подумали.

– Пойдем, Якоб, – повторяет Марлена. Она бледнеет еще сильнее и уже совсем не поднимает глаз.

– Ничего я не подумал, – отвечает портье.

– Якоб, ну пожалуйста, – не унимается Марлена. – Пойдем куда-нибудь еще.

Я в последний раз бросаю на портье уничтожающий взгляд, дающий понять, что, если б не Марлена, я сделал бы из него котлету, и подхватываю чемодан. Марлена направляется прямо к двери.

– Эй, а я знаю, кто вы! – говорит сидящая на скамейке женщина. – Вы девушка с афиши! Да, точно. – Она поворачивается к своему спутнику. – Норберт, это девушка с афиши! Верно? Мисс, вы ведь звезда цирка, правда?

Марлена распахивает дверь, поправляет шляпку и выходит. Я следую за ней.

– Постойте! – окликает нас портье. – Я полагаю, мы сможем для вас…

Но я уже захлопываю за собой дверь.

В гостинице через три дома обходится без подобных инцидентов, но портье мне снова не нравится. Ему просто не терпится узнать, что случилось. Он буквально раздевает нас блестящими, любопытными, бесстыжими глазами. Я догадываюсь, что пришло бы ему в голову, будь Марленин фингал единственной нашей травмой, но поскольку я избит куда сильнее, все не так очевидно.

– Номер 2Б, – говорит он, покачивая ключом и продолжая поедать нас глазами. – Вверх по лестнице, в самом конце коридора.

Я поднимаюсь на второй этаж вслед за Марленой, не отводя взгляда от ее точеных ножек.

Повозившись некоторое время с ключом, она отходит в сторону, оставив ключ в замке.

– Не получается. Может, ты попробуешь?