Военная держава Чингисхана

В этом описании видна уже достаточно развитая налоговая система в монгольском Северном Китае, соответствующая 40-м годам XIII в., когда была составлена указанная эпитафия Елюй Чуцая. Скорее всего, эта система складывалась постепенно, на это есть указания источников, описывающих период завоевания Средней Азии в 20-х годах XIII в. Так, у ряда мусульманских авторов сообщается, что копчур, изначально налог для кочевников, был перенесен и на земледельческое население — сначала как налог для их скота, со ставкой в 10 % (1 голова с каждых 10 голов скота) [187, с. 39–40], а потом стал взиматься как налог с пастбищ [там же] и, наконец, трансформировался в десятину (сначала зерном, а потом и деньгами). Последнее, видимо, связано с тем, что требовать от покорившихся «десятую часть от всего, как от людей, так и от имущества» [12, с. 55] было в обычае монголов — это вполне соответствовало пониманию монголов о нераздельности повинностей, они одинаково требовали и людей для своего войска, и приглянувшиеся им вещи, и деньги, все по ставке в 10 % (ср. русскую летопись — «просяще у них десятыны: десятого в князех, десятого в людех, и в конех, десятаго в белых, десятаго в вороных, десятаго в бурых, десятаго в пегых, и въ всемь десятого» [ПСРЛ т. 15, стб. 366]). Только со временем, по мере восприятия традиций управления других развитых культур, монголы стали разделять повинности и налоги, причем этот процесс занял достаточно много времени.

Переходный период на пути к становлению нормальной и регулярной системы имперского налогообложения был отмечен явлением откупа. Судя по «Сокровенному сказанию», Чингисхан в ходе среднеазиатского похода высоко оценил способности местных коллаборационистов и именно на них опирался в деле взимания даней (позже налогов) с оседлого населения — как в Средней Азии, так и в Китае ([16, с. 189]). Поэтому при Угэдэе именно из «сартаульских людей»[103]

«торговый человек Абд-ар-Рахман откупил налоги» [55; цз. 2, с. 13] во всем Северном Китае в 1239 г. за половину номинального их объема [там же]. Более того, с весны 1240 г. «Абд-ар-Рахману поручены управление и контроль за всеми управлениями по сбору налогов» [там же].

Система откупов была распространена и на провинции империи, что в общем не радовало таких государственных людей, как Елюй Чуцай, который «предлагал отклонить их [предложения] (см. [44, с. 83]). Но он не учитывал природы первоначального монгольского государства, основанного на военно-административной системе, где каждый подданный нес свои повинности без платы, а чиновник не получал регулярного жалованья— только в 1238 г. Елюй Чуцай подал доклад Угэдэю, где среди прочих мероприятий предлагал «установить жалованье [чиновникам]», но каан «не мог [сразу] ввести все… осуществлял их выборочно», поэтому до Хубилая чиновники так и не получали постоянной платы от казны, а жили за счет поборов с населения ([44, с. 82–83] и [126, с. 117]). Такие поборы были оформлены в виде права чиновника получать в ходе выполнения своих обязанностей «подарок» — так называемый «сахуа

»[104]

. Значение последнего в качестве варианта регулярного вознаграждения ясно из сообщения Сюй Тина, который описывает «сахуа» как постоянный способ получения чиновником средств к существованию: «Вместе с татарами ходит кругом [по дворам], запугивает людей, требует и получает сахуа, требует и получает продукты питания для еды» [36, с. 142]. Про ту же систему писали и Карпини с Рубруком: «Надлежит подносить великие дары как вождям, так и их женам, и чиновникам, тысячникам и сотникам; мало того, все вообще, даже и сами рабы, просят у них даров с великой надоедливостью» [12, с. 55]; «они[105] очень надоедливо и бесстыдно просят то, что видят… если он не даст и после того станет нуждаться в их услуге, они плохо прислуживают ему» [42, с. 104].