Военная юстиция в России: история и современность

Здесь наиболее рельефно проявляется смысл государственности, наиболее остро взаимодействуют параметры взаимоотношений «государство-личность». Это и ключ к пониманию того, каким видели власти «идеальную модель» судебного устройства. Следует согласиться с М.Ф. Румянцевой, которая отмечает: «Западноевропейское и североамериканское законодательство Нового времени характеризуется в первую очередь фиксацией прав личности, очевидно, что российское законодательство не знало соответствующих норм, если не считать в качестве таковых фиксацию прав сословий»[15].

Именно в рамках военно-судебного законодательства наиболее остро демонстрируется и динамика права (и его важнейшие противоречия), и попытки власти нивелировать основные проблемы в различных сферах правоприменительной деятельности, а также разрешить противоречия между законодательной и судебной властью.

Мировой опыт деятельности военных судов различен, в разных обстоятельствах применим как вариант единой судебной системы, так и вариант применимости отдельно существующей военно-судебной системы. Кроме того, любые решения относительно возможности или невозможности существования тех или иных правовых институтов должны решаться в контексте широкого понимания истории их формирования, всего исторического пути, пройденного страной, значимости их в правовой системе. Справедливо отмечает по этому поводу М.Н. Марченко: «Вопрос будущего судейского права, наряду с парламентским правом, и судебной практики как источника права необходимо решать не в изоляции от других социально значимых явлений, институтов и учреждений, а в едином комплексе, в их взаимодействии друг с другом»[16]

.

В связи с этим полагаем, что вопросы становления и развития военных судов нельзя сводить только к проведению военно-судебных реформ. Военно-судебная система российского государства развивалась, совершенствовалась и в периоды, предшествовавшие судебным реформам в связи с потребностями в общественной, политической и социальной сферах. Преобразования в военно-судебной системе проводились, и весьма существенные, даже тогда, когда судебная система государства практически оставалась неизменной. Здесь уместно отметить период Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.: изменения в организации военных трибуналов, в регламентации их судебной деятельности, в процедуре пересмотра судебных решений военных судов первой инстанции, в порядке исполнения приговоров по сути можно назвать военно-судебной реформой, хотя суды общей юрисдикции продолжали действовать по законам довоенного времени.

Исходя из вышеизложенного мы считаем, что, наряду с выделением периода судебных реформ, следует рассматривать вопросы становления и развития военных судов и в иные годы, когда принимались законы, изменявшие существенно порядок их организации и деятельности. С этой целью необходимо разграничить понятия «военно-судебные реформы» и «преобразования» в военно-судебной системе государства.

Под «реформами» в общепринятом смысле этого слова принято понимать переустройство организаций и учреждений, их изменения в компетенции и правилах деятельности, преобразование государственных институтов и т. п. Однако реформа в юридическом смысле этого слова означает коренные, существенные и, как правило, прогрессивные преобразования, которые можно рассматривать как существенное развитие определенного института[17]

. Военно-судебные реформы принято рассматривать как составную часть общих военных реформ, проводимых с целью усовершенствования военно-судебных упреждений в соответствии со структурой армии и с учетом общих правил судоустройства и судопроизводства в государстве[18].

Исходя из такого понимания военно-судебных реформ, мы полагаем необходимым рассматривать не только сами военно-правовые реформы, но и вопросы совершенствования деятельности военных судов и в период, предшествующий их проведению, и практическую реализацию положений, закрепленных в правовых нормах, принятых в ходе проведения таких реформ.