Военное просвещение. Война и культура во Французской империи от Людовика XIV до Наполеона

Процессы и системы ценностей, о которых идет речь, можно рассматривать как общеевропейский и, вероятно, даже глобальный феномен[24]. Это неудивительно, с учетом транснационального движения людей и материальной культуры той эпохи. Военнослужащие зачастую были самыми мобильными жителями своих стран: они переезжали в различные регионы Европы и на далекие континенты, расширяя и защищая политические амбиции, торговые пункты и территориальные претензии своих государств. Если солдаты не всегда могли поддерживать дружеские отношения с иностранцами, то офицеры часто вступали в подобные контакты. Во Франции и других европейских странах офицеры были благородными людьми, разделяющими транснациональную культуру дворянства. Когда их королевства не воевали между собой, многие из них поступали на службу в зарубежные армии. В результате офицеры вражеских стран ужинали вместе накануне великих сражений, проявляли учтивость друг к другу, общались, вступали в одни и те же масонские ложи, одалживали друг другу деньги и вещи и демонстрировали общую социальную и культурную солидарность. То же самое в силу своей профессиональной связи и общей приверженности науке делали медицинские работники. Таким образом, сражения и походная жизнь необязательно вели к враждебности и затрудненному общению. Напротив, они укрепляли связь и межграничные контакты, воплощая в жизнь понятие космополитизма и социальное взаимодействие на основе гуманизма и человечности.

Этот наднациональный контекст неоспорим; однако национальные версии Военного просвещения отличались своими особенностями в силу местных условий, ограничений и культуры. Германское Военное просвещение сформировалось лишь спустя поколение после французского и в большой степени подкреплялось Революционными и Наполеоновскими войнами, которые вызвали общественную дискуссию о войне, героизме и военной культуре[25]. Военное просвещение в Австрии развивалось еще медленнее и обрело форму лишь на рубеже веков, после публикации трудов эрцгерцога Карла (1771–1847)[26]

. Различные страны обладали собственными военными потребностями в зависимости от естественных границ своих территорий. Так, в островной Британии большая часть военных расходов приходилась на морской флот, а Франция, чьи земли и прибрежные границы распростерлись на многие километры, больше нуждалась в сухопутных войсках в дополнение к флоту. Франция также столкнулась с особыми проблемами из-за действующей налоговой системы[27]. Кроме того, вместе с распространением универсализма и космополитизма развивался национальный дух и национализм. Франция и другие страны стремились подчеркнуть собственную национальную идентичность и определить военный механизм, наилучшим образом подходящий под

genie, или врожденные таланты, своей нации. По этой причине Военное просвещение следует считать не только трансисторическим и транснациональным, но и национальным феноменом. Выделение ряда сугубо национальных историй – необходимый шаг к формулированию эмпирически обоснованной транснациональной истории Военного просвещения.

Содействующие факторы

Во Франции расцвет Военного просвещения был связан со структурами ее военно-фискального государства, общим ощущением военного кризиса и очевидным упадком военного лидерства. Кроме того, он был связан с культурными трендами в политической и военной сферах, например с язвительной критикой войны и солдат философами, растущим расколом между монархами из династии Бурбонов и военной деятельностью и сопутствующим ростом того, что Дэвид Белл называет «культом нации» – явления, в центре которого лежат понятия патриотизма и гражданской принадлежности [Bell 2003; Dziembowski 1998; Smith 2005]. Эти факторы являются важным контекстом для понимания Военного просвещения во Франции.