Военные дневники люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне

Вдруг в Конингсхавене загромыхал какой-то поезд из трамваев, вовсю звонивших в свои колокола. В трамваях сидели германские парашютисты. Это была 11-я рота из FJR 1, которой командовал старший лейтенант Хорст Керфин. В отличие от своих товарищей эта ударная группа из 50 человек была сброшена на стадион сразу к югу от изгиба реки. Захватив трамвайный поезд и реквизировав автомашины, они помчались через район Феенорд к мостам.

Саперы и пехотинцы вздохнули с облегчением: пришло первое подкрепление. Керфин на трамваях даже сумел переехать через Маас и добраться до северного плацдарма. Спустя час этого уже сделать было нельзя. К тому времени голландцы сконцентрировали на мосту Виллемса такой мощный огонь со своих позиций на берегах и высоких зданиях, что всякий проезд стал невозможен.

Тем временем солдаты из III/IR с аэродрома Ваалхавен пробивались с боями сквозь улицы, неся тяжелые потери. Хотя им удалось взять небольшие мосты, связывающие Конингсхавен с островом Маас, движение по мосту Виллемса через главный рукав реки было восстановлено лишь через пять дней и четыре ночи. На северном берегу число германских защитников уменьшилось до 60, сражавшихся не на жизнь, а на смерть под непрекращавшимися атаками противника.

Вот такую военную ситуацию надо принять во внимание перед тем, как выносить суждение о воздушном налете на Роттердам, который вскоре последовал. Но до того, как продолжить, давайте проанализируем, как вообще столь рискованная воздушно-десантная операция против «Голландской крепости» могла иметь место.

Еще 27 октября 1939 года командир 7-й авиадивизии генерал-майор Курт Штудент был приглашен на секретное совещание в рейхсканцелярию в Берлине. Кроме Гитлера и Штудента, третьим был главнокомандующий вооруженными силами генерал Вильгельм Кейтель.

Гитлер заявил, что он сознательно не использовал парашютные войска в Польше, так как не хотел без надобности раскрывать секрет нового оружия. Однако теперь, когда предстоит наступление на запад, он «после долгих размышлений о том, как и где воздушно-десантные войска могут произвести наибольший сюрприз», сформулировал следующий план:

7-я авиадивизия (четыре батальона) и 22-я пехотная дивизия (воздушно-десантная) захватят район Гента в Восточной Фландрии с воздуха, займут его укрепления (бельгийский «Национальный редут») и станут удерживать до подхода регулярных армейских частей.

Меньшей величины группа высадится на планерах и завладеет стратегически важной крепостью Эбен-Эмаель и мостами через канал Альберта.

Несмотря на скептическое отношение армии к таким отчаянным планам, обе операции были разработаны до деталей. Из всех объектов Эбен-Эмаель считался наиболее трудным, хотя по этой самой причине его можно было взять в соответствии с планом: Штудент сумел создать такую завесу секретности над подготовкой, что сам проект никогда не фигурировал письменно ни в одном из планов наступления на западе.

И вот эти самые секретные планы – кодовое название «GKdos Chefsache» – из-за происшествия с самолетом и двумя офицерами люфтваффе попали в руки бельгийцев.

10 января 1940 года майор Райнбергер, офицер связи Fliegerfuhrer 220 из 2-го воздушного флота в Мюнстере, должен был участвовать в совещании в Кельне, где предстояло обсудить, как будут сменяться десантные войска после высадок. Начальник базы Мюнстер – Лодденхейде майор Эрих Хенманс предложил доставить его туда на связном самолете. Хотя Райнбергеру не очень хотелось лететь в туманную погоду, он в конце концов согласился. Он захватил с собой желтый портфель, в котором находились секретные документы, касающиеся предстоящего совещания. Среди них был четвертый вариант планов взаимосвязи 2-го воздушного флота в Западной кампании.

После взлета из Лодденхейде Хенманс взял курс на юго-запад. И вдруг с каждой минутой видимость стала ухудшаться. Даже не заметив, Хенманс пересек Рейн и с нарастающим беспокойством стал выискивать ориентиры на местности. Сильный восточный ветер гнал «Ме-108» «Тайфун» вперед. Наконец, пилот увидел под собой черную полосу реки. Но это не мог быть Рейн – река слишком узкая. Затем забарахлил мотор. Пришлось снижаться и совершать вынужденную посадку.

Едва не задев пару деревьев, «Ме-108» поскакал по полю и резко остановился перед оградой. Райнбергер выбрался из-под обломков самолета и спросил:

– Где мы?

Фермер, к которому они обратились с этим вопросом, немецкого не знал, но в конце концов ответил по-французски, что они находятся около Малинес в Бельгии. Райнбергер побледнел.

– Мне надо немедленно сжечь мои бумаги! – задохнулся он от волнения. – У вас есть спички?

Но у Хенманса спичек не оказалось – оба майора были некурящими. Бельгийский фермер дал свою зажигалку. Райнбергер присел у ограды, чтобы спрятаться от ветра, вытащил документы и попытался их поджечь, но в этот момент на велосипедах подъехали жандармы и затоптали пламя.