Военные дневники люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне

В 11.00 офицер штаба Geschwader капитан Адольф Галланд отложил в сторону свои бумаги и карты и отправился на боевое задание вместе с лейтенантом Густавом Ределем. К западу от Льежа они обнаружили восемь «харрикейнов», летевших ниже их на несколько сот метров, и вдвоем ринулись вниз в атаку. Это были бельгийцы, оснащенные ранней моделью британского истребителя. «Мне было их почти жаль», – писал Галланд.

Он выстрелил раньше времени, как бы сделав противнику что-то вроде предупреждения, дав ему шанс убраться. Бельгиец засуетился в тревоге – и попал прямо на линию огня Ределя. Потом вновь атаковал Галланд, и «харрикейн» развалился в воздухе.

Вот так человек, которому суждено было стать одним из самых успешных в мире летчиков-истребителей, Адольф Галланд, сбил свой первый самолет. «Мне просто повезло – это было избиение младенцев». Он сбил еще два самолета, а Редель – один.

К полудню в воздухе уже не появилось ни одной вражеской эскадрильи – ни бомбардировщиков, ни истребителей. JG 27 очистила от них небо. Соединение перешло к несению эскортной службы, сопровождая пикирующие бомбардировщики из StG 2 и 77, пока те атаковали вражеские бронетанковые колонны. Когда приземлился последний «Ме-109», была уже почти ночь.

За день Geschwader совершила 340 боевых вылетов, а каждый самолет поднимался в небо, как минимум, четыре-пять раз. Потеряв четыре своих самолета, она сбила двадцать восемь вражеских. Похожие рапорты поступали и из других секторов фронта.

В штабе Королевских ВВС в Шони-сюр-Уаз доклады от своих эскадрилий были подобны ударам молота. В первые три дня германского наступления британские ВВС на континенте потеряли половину из своих двухсот бомбардировщиков. В Троицын день пришла срочная телеграмма от начальника штаба в Лондоне: «Мы не можем бесконечно продолжать воевать в таком духе… Если мы израсходуем всю авиацию на начальных стадиях сражения, мы не сможем воевать эффективно, когда наступит действительно критическая фаза…»

Эта фаза скоро наступила. 13 мая маршал авиации Баррат дал своим потрепанным эскадрильям день отдыха. Но пока французский Генштаб сосредоточивал все свое внимание на германском танковом прорыве у Льежа, убежденный, что именно там находится фокусная точка всего наступления, все соединения горизонтальных и пикирующих бомбардировщиков II и VIII авиакорпусов нанесли удар в совершенно другом месте: у Седана.

Основной немецкий удар в действительности шел по направлению, где французы его ожидали меньше всего: через Люксембург и Юго-Восточную Бельгию, через лесистые холмы и по незначительным дорогам в Арденнах. Он наносился бронетанковой группой генерала фон Клейста, которая включала в себя XIX и XXXI армейские корпуса под командованием Гудериана и Рейнхардта. Вечером Троицыного дня, 12 мая острие атаки уже достигло Меза в секторе Шарлевиль – Седан.

Эта река со своими многочисленными дотами, артиллерийскими позициями и окопами представляла собой северное продолжение линии Мажино, а потому была сильно укрепленным препятствием на пути продвижения бронетанковых войск. От люфтваффе соответственно требовалось ликвидировать этот очаг сопротивления. Непрерывными атаками авиация должна была подавлять противника до тех пор, пока германские саперы не обезопасят переправу. Детальный план операции и ее график были составлены в ходе долгих обсуждений между генералами Лерцером и Гудерианом. Но внезапно пришлось изменить весь план.

12 мая фон Клейст приказал Гудериану прибыть с докладом к нему, и тот прилетел на «физелер-шторхе». Атака через Мез была назначена на завтра в 16.00. Но, прилетев, Гудериан не мог поверить своим ушам. Во-первых, объяснял фон Клейст, люфтваффе произведет единственный налет на вражеские позиции. После этого в дело пойдут танковые дивизии. Так, по крайней мере, он договорился с командующим 3-го воздушного флота генералом Шперле.

Гудериан выдвинул свои возражения. Он сообщил о своих собственных договоренностях, проработанных до мельчайших деталей со II авиакорпусом, о том, что вопрос изучался совместно армией и авиацией целый месяц. Поэтому, заявил он, мы пришли к выводу, что лучшие результаты достигаются не одиночным массовым ударом, а непрерывной серией атак более мелкими соединениями.

Фон Клейст выразил свое сожаление, но решение было принято на более высоком уровне. Расстроенный Гудериан улетел к себе.

На следующий полдень 1, 2 и 10-я танковые дивизии стояли, готовые начать наступление на узком фронте у Седана. Гудериан с передового наблюдательного пункта в волнении ожидал бомбардировки люфтваффе. Многое, если не все, зависело от ее успеха.

Ровно в 16.00 послышался гул моторов: шли первые «Штуки». Враг открыл ожесточенный зенитный огонь, пока «Ju-87» пикировали на свои цели на западном берегу Меза. Их бомбы врезались в артиллерийские позиции противника. Бетонные укрепления разлетались на кусочки от прямых попаданий 1000-фунтовых бомб. В воздух летели обломки, и огонь ПВО заметно ослабел.