Военные дневники люфтваффе. Хроника боевых действий германских ВВС во Второй мировой войне

Но утром 25-го под натиском 2-й танковой дивизии пала Булонь, после того как два высадившихся на территории гавани британских гвардейских батальона были вынуждены под градом танкового огня покинуть район. Груженный войсками французский эсминец «Chacal» был потоплен набросившимися на него «Штуками» прямо у причала.

На следующий день, 26 мая, генералы Гудериан и Рихтгофен вместе организовали массированный налет пикировщиков на цитадель и порт Кале. Оттуда британские войска не подлежали эвакуации: Черчилль приказал сражаться до последнего. В 8.40 первая Geschwader, StG 77, пролетела над аэродромом Сен-Поль, где к ней присоединился эскорт.

«Мы были готовы, сидя пристегнутыми в кабинах, когда над нами пролетели груженные бомбами „Штуки“», – докладывал старший лейтенант граф фон Кагенек из I/JG 1. После вчерашнего неудачного опыта со «спитфайрами» штаб корпуса не был намерен рисковать. «Штуки» должны были сопровождаться всеми тремя Gruppen из составной JG 27.

«Скоро мы были в воздухе и, сделав круг для получения оперативной информации, быстро нагнали „юнкерсы“, – продолжает Кагенек. – Потом, плавно образовав плотный строй с обеих сторон бомбардировщиков, мы подошли к объекту. Его можно было найти даже без компаса, потому что путь указывала колонна густого черного дыма».

Вдруг на сцене появились британские истребители. Но, заметив, что близко над пикирующими бомбардировщиками держатся «мессершмиты», они не стали сокращать дистанцию.

«У нас чесались руки, – рассказывает Кагенек, – но надо было выполнять свои обязанности. Может, это была приманка, и, пока мы бы дрались с ними, другие истребители могли обрушиться на „Штуки“.

Затем, очевидно считая, что обнаружили прореху в германском оборонительном построении, британцы пошли на снижение. Сразу же вверх взмыли „мессершмиты“, развернулись и понеслись за англичанами. Один из „спитфайров“ вспыхнул пламенем и пошел вниз, оставляя за собой хвост дыма. Следом за ним раскрылся парашют, и командир германской эскадрильи сообщил по радио о сбитом самолете противника.

А к этому времени „Штуки“ уже были над Кале и плотными группами пикировали на отчаянно оборонявшуюся цитадель. Их бомбы подняли такую пелену дыма и пыли над крепостью и гаванью, что, когда прилетела StG 2 для второй волны атаки, летчики с трудом различали свои цели. Тем не менее они добавили свои бомбы в этот кипящий котел.

В общей сложности налет длился более часа, с девяти утра до десяти, а артиллерийская обработка была еще дольше. К полудню 10-я танковая дивизия опять пошла в атаку на позиции союзников, и в 16.45 защитники Кале капитулировали. В плен было взято 20 000 человек, включая 3000–4000 британцев. В Англии об этой сдаче еще не знали: даже на следующий день на горящий город продолжали сбрасывать с воздуха боеприпасы.

Кале пал в результате четко скоординированной совместной операции люфтваффе и армии. Ведь наверняка и Дюнкерк, последний порт для эвакуации британских экспедиционных войск, все еще сражавшихся во Фландрии, мог бы пасть таким же образом? Во всяком случае, германское острие наступления было всего лишь в 12 милях.

Но германские танки уже два дня стояли на месте. Их берегли для другого случая. А люфтваффе будет в одиночку заниматься Дюнкерком.

И все-таки 26 мая опять город и порт были атакованы незначительными силами I и IV авиакорпусов. Три Geschwader „Штук“ из VIII воздушного корпуса, а также другие его бомбардировщики, „хеншели“ и истребители были в самом деле заняты по горло: в Кале, Лилле и Амьене. Но не в Дюнкерке.

Днем раньше, то есть в первый день, когда было остановлено танковое наступление, командующий VIII воздушным корпусом Рихтгофен прилетал на своем „физелершторхе“ на командный пункт к фон Клейсту, чтобы обсудить план дальнейших скоординированных мер. Так случилось, что там же присутствовали фон Клюге и его корпусные генералы Гудериан и Рейнхардт. Реакция Гудериана на приказ остановиться, когда победа была уже почти у него в руке, занесена в протокол: „Мы потеряли дар речи“.

Потом фон Клюге повернулся к командующему авиацией.

– Итак, Рихтгофен, – произнес он саркастически, – я полагаю, вы уже взяли Дюнкерк с воздуха?

– Нет, господин генерал-майор, я его еще даже не атаковал. Базы моих „Штук“ слишком далеко позади, дистанция подлета слишком велика. По этой причине я могу их использовать максимум дважды в день, а посему не могу нанести сконцентрированный удар.

– А чем заняты другие воздушные корпуса?

– Они находятся еще дальше в тылу, большинство – в рейхе и в Голландии. Даже для „Хейнкелей-111“ и „Юнкерсов-88“ это слишком большое расстояние для перелета.

Клюге покачал головой:

– А нам даже не разрешается пересекать канал Аа, чтобы не оказаться на пути люфтваффе! И в результате все бронетанковые войска парализованы. Все, что мы можем сейчас делать, это лишь серии булавочных уколов.

Рейнхардт послушно поддержал своего командира: