Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946

Так и будет, пока я сам буду находиться во главе государства и нации. Настойчиво, день за днем, коммунисты будут расточать угрозы и дутые обещания. Тем не менее, они не сделают попытки переворота. Даже более того, пока я буду у власти, не произойдет ни одной забастовки. Несомненно, что «партия» не предпринимала никаких мер, чтобы воздействовать на мнение политиков, профсоюзов, избирателей и подчинить себе другие политические течения, чтобы использовать в своих целях их комплекс неполноценности, сложившийся ввиду собственной несостоятельности, и их тайное желание заставить де Голля уйти в отставку. Но когда целью коммунистов вместо захвата власти становится обеспечение перевеса голосов в рамках парламентского режима, общество рискует гораздо меньше. Правда, на моем пути они постарались поставить как можно больше препятствий и развязали закулисную кампанию по моей дискредитации. Однако вплоть до моего ухода со своего поста они воздерживались от открытого непризнания моей власти и от оскорбления моей личности. Везде, где я появлялся, их представители всегда выказывали мне уважение, а их избиратели в толпе всегда кричали вместе со всеми «Да здравствует де Голль!».

Что касается Тореза, то, продолжая усилия по продвижению коммунистических идей, он много раз действовал в интересах французского государства и оказывал правительству услуги. На следующий же день после своего возвращения во [117] Францию он принял участие в ликвидации остатков отрядов «патриотической милиции», которые кое-кто из его соратников упорно поддерживал. В той мере, в какой ему это позволяли суровые и жесткие правила его партии, Торез выступал против незаконных действий Комитетов освобождения и актов насилия, к которым были склонны некоторые экстремистски настроенные группы. Многим рабочим, в частности, шахтерам, прислушивающимся к его «проповедям», он постоянно давал инструкции работать по мере сил и участвовать во что бы то ни стало в процессе производства. Была ли это всего лишь политическая тактика? Не хочу в этом разбираться. Мне достаточно было того, что это шло на пользу Франции.

На самом деле руководители «партии», отказываясь временно от навязывания своих позиций, были нацелены в основном на подготовку того, что должно было последовать после победы в войне. Так же обстояло дело и с другими политическими партиями и течениями. По мере того, как определялась перспектива результатов выборов, каждая из них занималась только собой, своей организацией, составлением отдельной программы. Сначала Комитеты освобождения объединялись повсюду, чтобы потребовать созыва «съезда французского Сопротивления», но попытка эта ни к чему не привела ввиду немедленно проявившегося противостояния между кругами, вдохновляемыми коммунистами, и всеми прочими. С этого времени все внимание было перенесено на съезды различных партий. В ноябре был созван съезд социалистов. В январе настала очередь «Движения за национальное освобождение», затем «Национального фронта». В феврале собрались делегаты «Республиканской федерации», вслед за ними делегаты бывшей «Социалистической французской партии», и одновременно создавалось «Республиканское народное движение». В течение того же месяца социалисты и коммунисты решили действовать заодно и создали т. н. «комитет согласия» для управления совместной деятельности. В апреле провела заседание «Коммунистическая молодежь». В это время руководители «Радикальной партии» начали перегруппировку. Короче говоря, инструменты, на которых все эти годы играли под сурдинку, зазвучали во весь голос.

Само собой разумеется, я напрямую не вмешивался в деятельность ни одной из этих групп. Но я пристально следил за развитием политических сил в стране. В течение ближайшего [118] времени, естественно, съезды и резолюции не будут иметь большого значения, поскольку де Голль находится у власти и будет продолжать управлять до тех пор, пока не сдержит свое слово, данное стране. Но он это сделает в самое короткое время. И тогда произойдет то, что в значительной степени будет зависеть от планов, разрабатываемых в настоящее время. Я должен сказать, что участники процесса разработки этих планов меня разочаровывали.