Военные приключения. Выпуск 3

— Значит, все-таки Крайников! Крайников бросил ему наживку.

— Выходит, что так, — кивнул Скоков. — Я думаю, что машину Стеблева «отремонтировал» именно Кузин.

— Один?

— Один бы он не справился. С ним, по всей вероятности, работают еще несколько ребят.

— Да, это — банда, — рассеянно проговорил Красин. — Во главе угла — Крайников, «крестный отец», так сказать, Швецов — что-то вроде адъютанта по особым поручениям, Кузин и его ребята — боевики… Не удивлюсь, если у него и своя контрразведка существует.

— Ну это ты уже через край хватил, — возразил Скоков. — Банда — это не боевая единица.

— Именно боевая. У них железная дисциплина, закон смерти, своя система контроля над территорией и… друг за другом.

— Если это так, то надо ставить вопрос о создании отдела по борьбе с организованной преступностью.

— Я генералу об этом уже тридцать раз говорил. А он… Он ждет указаний сверху, — зло выдохнул Красин, — И, по-моему, дождется. Отправят на пенсию — тогда будет знать!

— Ладно, не кипятись. — Скоков провел ладонью по щеке. — Куда ты так торопишься? Если не секрет…

— На свидание. На свидание с Анной Григорьевной Цветовой, доброй и старой знакомой Крайникова.

— А со Стеблевым ты говорил?

— Говорил, но мы не договорились: больно уж крепко Кузин, — теперь я имею полное право думать, что это был именно Кузин, — его запугал. Он белее скатерти стал, когда я спросил, нет ли у него врагов. Ну и оставил я его в покое. Подумал: сейчас признается — на суде откажется. — Красин запер документы в сейф и потянулся за плащом. — Так что, Семен Тимофеевич, брать мы его будем после того, как припрем к стенке Крайникова.

— Бог мой, до чего мы дожили! — Скоков медленно поднялся и вслед за Красиным вышел в коридор. — Ты знаешь, что мне вчера Климов сказал?.. Товарищ полковник, меня тошнить начинает: в какой магазин не сунешься — везде воруют! Такое, говорит, только перед всемирным потопом бывает. Ну, я и задумался, Как же так, рассуждаю, воспитывали вроде всех правильно, все комсомольцы, коммунисты…

— Это и плохо, — перебил Красин.

— Что плохо?

— Что все коммунисты. Вы никогда не задумывались, почему у нас все коммунисты? Почему у нас люди за партбилетом в очереди стоят? Годами стоят? Да потому, что нам с детства вбили в голову: без бумажки — ты букашка, а с бумажкой — человек. Вот люди и толпятся, тянут руки, чтобы побыстрей схватить этот самый партбилет. Схватил — завотделом, есть силы — карабкайся выше. И карабкаются, грызутся, ставят друг другу ножки…

— Красин! — неожиданно вспылил Скоков. — Я в партии с 1954 года…

— Вот и поднимите этот вопрос на партсобрании, сделайте так, чтобы это безобразие прекратили раз и навсегда. У нас в конце концов блок коммунистов и беспартийных.

Они подошли к выходу, и Красин, прекрасно понимая, что негоже в такой момент ругаться с самым главным сыщиком управления, как можно мягче проговорил:

— До завтра, Семен Тимофеевич. И не сердитесь на меня. Высказал наболевшее, высказал потому, что доверяю вам и надеюсь. Всего.

— Всего, — автоматически ответил Скоков, постоял, подумал и в полной растерянности побрел в отдел.

X

Домой Швецов вернулся только к вечеру следующего дня. Инна встретила его колючим, отчужденным взглядом, молча прошла на кухню, где готовила ужин, и уже оттуда бросила:

— Тебе Евгений Евгеньевич звонил.

— А катился бы он куда подальше… козел вонючий!

Швецов быстро разделся и залез в ванну. Его знобило, он чувствовал усталость, а из головы не выходил парень, который нанес визит Татьяне Лазаревне. Кто он? Если человек Крайникова, то выходит, что Евгений Евгеньевич не доверял ему, Швецову, с самого начала. Он просто использовал его, а затем за ненадобностью выбросил, выкинул, как половую тряпку. Действительно, зачем с кем-то делить деньги и тем более посвящать в свои дела, когда проще заплатить и послать к чертовой матери. Вот сволочь!

Набросив халат, Швецов прошел на кухню.

— Есть будешь? — спросила Инна.

— Буду. — Швецов посмотрел на нее тупым, невидящим взглядом. — Ты давно знакома с Евгением Евгеньевичем?

— Меня Игорь с ним познакомил.

— Я не спрашиваю, кто, я спрашиваю, давно ли ты с ним дружбу водишь?

— Года три.

— А меня за каким чертом с ним свела? Кто тебя об этом просил? Он?

— Он.

— Значит, ты знала…

— Нет! — Инна испуганно вскочила и отошла к стене. — Просто я думала, что тебя надо предупредить.

— О чем? — еще тише проговорил Швецов, придвигаясь к ней.

— Нет, нет! — закричала Инна, вжимаясь в стену. — Это Евгений Евгеньевич…

— Что Евгений Евгеньевич? — Швецов схватил ее за волосы, запрокинул голову.

— Он сказал, что хочет с тобой познакомиться… А мне это показалось подозрительным.

— Что именно?

— То, что он хочет с тобой познакомиться. Он редко кого принимает дома.

— Почему ты мне об этом сразу не сказала?

— Не знаю. Я люблю тебя! — Инну от страха трясло, по лицу крупными горошинами катились слезы, и она, вытирая их, размазывала тушь, которой были подведены ее глаза и брови.

Швецов сел за стол и налил себе кофе.

— А теперь рассказывай все остальное!

— Что? Что тебе от меня нужно? — продолжая всхлипывать, спросила Инна.