Военные загадки Третьего рейха

Несмотря на боевые успехи армии, на прекратившиеся отступление и панику, разжалования и отправки в штрафбат командного состава продолжались, но причины были уже не те, что оговорены в приказе № 227. Например, при переправе затонуло орудие, летчик на боевом задании спутал окопы и отбомбился по своим, зенитчики сбили свой самолет, ответственный не сумел вовремя доставить боеприпасы, интендант не провел обоз через линию огня, не обеспечил питанием и т. д. Однако появилась и другая, уже отвратительная черта — это сведение счетов амбициозных командиров — старших с младшими, возродилось и доносительство в СМЕРШ.

Летом 1943 года в полк прибыл приказ командующего армией, предписывающий за плохое содержание стрелкового оружия (винтовок) и нехватку 2 винтовок по учету командира 4 отряда нашего 11-го полка аэростатов заграждения капитана В.И. Грушина разжаловать в рядовые и направить в штрафбат сроком на 1 месяц, чтобы кровью искупил свою вину. Грушин был один из опытнейших и уважаемых командиров в полку. Поэтому такое внезапное решение командующего армией (именно командующего, а не суда-трибунала) было нам непонятно. Тем более что Грушин не имел до этого замечаний и взысканий. Его отряд был всегда боеспособным и поднимал аэростатное заграждение перед налетом вражеской авиации. Но действительная причина офицерам полка была ясна. С ним свел счеты начальник аэростатов заграждения из штаба ПВО Ленинграда полковник Волхонский. Это был грубый, мстительный, чванливый, малограмотный человек. Он случайно выдвинулся из интендантов, когда многие опытные командиры из ПВО были направлены в стрелковые части на пополнение потерь. Волхонский не мог смириться с тем, что командир отряда Грушин отстаивал свое мнение и не допускал оскорблений в свой адрес и в отношении людей своего отряда. Что касается винтовок, то в полку были винтовки, прошедшие уже советско-финскую войну, частью трофейные, словом, порядочно изношенные, с сыпью в каналах стволов, уже не удаляемой. Офицер, проверявший стрелковое оружие в отряде Грушина, был из штаба армии и прислан Волхонским. И решение для наказания Грушина командующему армией генерал-майору Зашихину представил тот же Волхонский. Василий Иванович Грушин из штрафбата уже не вернулся. Все мы переживали за этого умного и честного командира. Такие бессмысленные потери на войне особенно горьки.

В штрафном батальоне разжалованным довелось побывать и мне. Для меня это было абсолютно неожиданным. Весной 1943 года в секретную часть полка пришел приказ, подписанный командующим армией войск ПВО Ленинграда генерал-майором Зашихиным, членом военсовета, бригадным комиссаром Веровым (третьего лица не помню). Этим приказом я был разжалован в рядовые в штрафбат сроком на 1 месяц, «чтобы кровью искупил вину». Мне ставилось в вину следующее:

1) плохо замаскированные две автолебедки, разбитые от артналета противника;2) исследуя обрыв тросов аэростатов, я якобы не отдавал под суд виновных мотористов;

3) во время боевого дежурства ночью на КП полка не мог точно доложить, приземлен ли последний аэростат, и при неоднократных запросах оперативного дежурного КП штаба армии обругал его по-матерному.

Так было написано в приказе «тройки». Я и командир полка подполковник Лукьянов и военком батальонный комиссар Коршунов были потрясены нелепостью этого решения. Мы понимали, что это дело рук того же Волхонского, который таким образом усиливал свое положение.

В то же время боевые лебедки, пострадавшие от артобстрела противника, находились в районе Васильевского острова, то есть в 10 км от меня, и были в распоряжения командира отряда. Мотористов под суд я не отдавал потому, что не было их вины. Последний аэростат был пробит осколками во время артобстрела, он был приземлен на 2 часа позднее, а что касается матерной ругани, то все мы на фронте не были ангелами и нелепо было ставить это в вину. Еще более дико было просто так разжаловать профессионала, военного инженера, каким я стал уже в 1943 году, и отправить в штрафбат…

Подобные случаи были и в других полках. И каждый раз приказ подписывала «тройка» во главе с командующим генерал-майором Зашихиным. К слову сказать, полки ПВО, защищавшие Ленинград, были опытные и дисциплинированные. За весь период боевых действий авиационные истребительные полки, зенитно-артиллерийские и полки аэростатов заграждения сбили над небом города и на подступах к нему 1561 вражеский самолет. Это была лучшая армия ПВО в тот период. Однако о причинах такой жестокости командующего по отношению к офицерам армии я узнал лишь через 30 лет после войны. Мне об этом рассказал в 1975 году И.И. Геллер, бывший начальник политотдела нашей армии.