Военный разведчик

Но подкралась еще одна проблема. Приближение зимы. По ночам на Тотахане становилось все прохладнее и прохладнее. Пора было браться за отопление. Другими словами — выкладывать печь в казарме.

В общих чертах я представлял, как её делать. Печной кирпич укладывался на раствор из глины и песка. Соотношение глины и песка подбиралось опытным путем. Из раствора вы делаете несколько шариков около пяти сантиметров в диаметре и даете им подсохнуть. Если после того, как шарики подсохнут, они начнут рассыпаться — значит, в раствор необходимо добавить немного глины. Если начнут растрескиваться — значит песка. После нескольких проб вы получите оптимальное соотношение составляющих раствора. При таком соотношении, коэффициенты теплового расширения кирпича и раствора окажутся, примерно равны. А значит, печь прослужит долго.

Все это было в теории. Я действительно представлял в общих чертах, как её делать. Из печного кирпича. Вот только совсем не представлял, как делать её из камня. Без колосников, дверок, задвижек. Я провозился несколько дней. На мое удивление печь получилась довольно симпатичной. (Правда, больше похожей на камин). Мне она понравилась. Если вы по этому поводу другого мнения — делайте сами!

Но с большим удовольствием я делал свое домашнее задание — свой боевой нож. Я не рисовал эскизов, не думал над его формой. Я вообще ни о чем не думал. Складывалось впечатление, что руки делали его сами собой. На ощупь. Под управлением каких-то потусторонних, неведомых мне сил. Он действительно получился необычным. Небольшая аккуратная рукоятка и широкое пятисантиметровое обоюдоострое лезвие. Чем-то напоминающее коготь тигра.

Отнести его Шафи не получается. Ждем осеннюю проверку из Москвы. Приходится подбивать документацию заставы, наводить порядок. Проводить дополнительные занятия с личным составом по боевой готовности и огневой подготовке. Обучаю солдат метанию ручных гранат. Объясняю, что наступательные гранаты предназначены для того, чтобы вызвать контузию у сидящих в окопах солдат противника. И дать возможность приблизиться к ним на расстояние удара штыком. Осколочное действие их незначительно. Для подтверждения своих слов метаю несколько гранат РГД-5 с открытой позиции.

А после обеда выковыриваю ножом осколок гранаты из своего плеча. Наступательные гранаты — действительно безобидные игрушки. К сожалению, не всегда. Боёк запала даже у наступательной гранаты летит метров на сто. И горе тому, кто попадется на его пути! Но это всего лишь исключение из правила. А правило гласит: «Наступательные гранаты — всего лишь детские игрушки».

Деталь одной из таких игрушек я сейчас и выковыриваю. Хорошо еще, что мои бойцы не видят меня в этот момент. Вот бы посмеялись!

Вечером занимаемся с Олегом английским языком. (Я привез с собой из Союза самоучитель английского языка. Автор Анастасия Петрова. Олег привез с собой Самоучитель по стенографии. Оказывается, учиться можно и на войне. Учиться можно везде. Нужно учиться. Как же иначе?). Олежке попроще, он окончил английскую спецшколу. Зато мне есть к кому тянуться.

В воскресенье в восемь часов утра с Пахаря (это позывной КП батальона) поступила команда: «До четырнадцати часов вести беспокоящий огонь из «слона» по населенным пунктам Лангар, Калайи-Кази, Постиндоз». Оказывается, начался первый этап вывода наших войск. Сегодня выходит кабульский зенитно-ракетный полк. А мы его прикрываем.

Перечисленные кишлаки — это зона ответственности Карима. Точнее после его гибели, это зона ответственности его младшего брата, Рахматулло. Название «населённые пункты» совершенно условно. Они давно уже не населённые. Это укрепленные районы, в которых не осталось никого из мирных жителей. Только душманы. Беспокоящая стрельба из танка позволит немного отвлечь их от дороги и обеспечит безопасный выход полка.

Пришла информация, что на перевале Саланг тяжело ранен Руслан Аушев. Кажется, два пулевых ранения: в легкое и печень. Но это не точно. Отправили в Союз.

Около пятнадцати часов на заставу приезжает комбат с каким-то майором из штаба армии, проверяющим. А говорили, что проверка будет из Москвы? У нас все в порядке. В канцелярии роты новая документация, в ленинской комнате — стенная газета, посвященная предстоящей проверке. Комбат поднимает заставу «В ружьё!». Ребята не подвели, сработали на славу. Комбат с проверяющим довольны. Быстренько перекусывают и уезжают на двадцать вторую, а затем на девятую заставы.

По итогам проверки взвод занимает первое место в батальоне. Мне приятно было об этом узнать. Хотя заслуги моей в том практически не было — просто ребята хорошо поработали. И все равно приятно. Неужели становлюсь тщеславным? Старею!

К вечеру на заставу приходит Хасан. Просит пропустить кочевников через нашу зону ответственности. Идут в Джелалабад. Не совсем представляю, что это за кочевники, но в паре километров южнее двадцать второй заставы уже несколько дней стоит с десяток их юрт. Пуштуны. Хасан говорит, что это только малая часть племени. Остальные подойдут завтра. Связываюсь с КП батальона. Разрешение получено.