Военный талант

Тариен был погружен в свои мысли. Я следил, как "Корсариус" выходит на свою позицию в километре от нас. На мгновение по его корпусу скользнул луч солнечного света, и, благодаря какой-то зрительной иллюзии, черная фурия устремилась вперед: орудия приведены в боевую готовность, блюдца сенсоров медленно вращаются, огни на мостике пригашены. Все это придавало очертаниям корабля слегка потусторонний оттенок, словно он уже частично превратился в призрак.

Прозвучала сирена, и ее низкий вскрик эхом пронесся по кораблю.

— Позади нас что-то появилось, — удивленно произнес один из офицеров на палубе. — Приближается быстро. Похоже, вражеский отряд. Двенадцать, возможно, тринадцать эсминцев.

— Подтверждаю, — раздался другой голос. — Они преследуют нас.

— Как, черт набери, им это удалось? — прорычал капитан. Наблюдатели, дайте время их прибытия.

— Если скорость торможения не изменится, через одиннадцать минут.

Я прислушался к звуковому фону корабля. Казалось, весь экипаж затаил дыхание.

Я и сам почувствовал некотором замешательство, поскольку не имел ни малейшего представления, что они сталкивались с такой проблемой. Каким же образом при данных обстоятельствах они смогли выполнить свой план относительно главных сил преследователей? А это им, по свидетельству истории, все-таки удалось.

Молчание прервал голос Кристофера Сима.

— Молот, говорит Свирепый. Прервите атаку, отступайте.

— Минуточку, — сказал я. — Комментатор, здесь что-то не так.

— Мендель, — голос Сима звучал напряженно. — Нам важно сохранить "Кудасай". Уводи корабль. Я постараюсь прикрыть вас.

— Нет! — Огромный кулак Тариена опустился на подлокотник кресла. Он гневно уставился на экран, по которому двигалась туча приближающихся эсминцев. — Продолжай атаку, Крис. У нас нет выбора!

— Не могу, — ответил ему брат. — Они перехватят нас до того, как мы подойдем к целям. Сегодня мы должны сражаться с эсминцами, хотим мы того или нет, поэтому нам лучше сосредоточить усилия на выборе удобной позиции. Их тут слишком много, мы не можем рисковать в открытом бою. Иди к Баркандрику.

— Подождите минуту, — возразил я. — Ведь все было не так.

"Не вмешивайтесь, пожалуйста, Алекс".

— Что, черт возьми, здесь происходит, комментатор? Я никогда не слышал об атаке эсминцев в последнюю минуту.

"Вас там не было. Откуда вы знаете, что произошло на самом деле?"

— Я читал книги.

Раздался голос Лемара.

— Приготовиться к подаче мощности на двигатели Армстронга. При необходимости мы выскочим в гиперпространство.

Тариен яростно затряс головой.

— Это будет конец, — пророкотал он. — Не делайте этого.

Мы резко повернули, и меня вдавило в сиденье. Система жизнеобеспечения, создающая искусственную гравитацию, гасит при ускорении гасит инерцию, но тогда, очевидно, она была не столь совершенна, как оборудование на современных межзвездных лайнерах.

— Алекс? — прозвучал в моих наушниках голос Тариена. Это тоже было неожиданностью: участники событий не должны разговаривать с наблюдателем.

— Да? В чем дело? — отозвался я, с трудом выговаривая слова.

— Нам не удастся уцелеть. Спасайся, если можешь.

Он посмотрел на меня, взмахнул рукой, словно приказывая прыгать, затем повернулся к дисплею.

Я повиновался.

— Комментатор, отключите меня.

Никакой реакции.

— Комментатор, где вы, черт побери?

Я вдруг испугался.

Капитан перевел системы корабля в боевой режим. Уже потом я узнал, что корабли тех лет в критической ситуации могли на короткое время форсировать свои генераторы. Установки вырабатывали свой ресурс гораздо быстрее, зато эта мера позволяла резко увеличить подачу энергии одновременно в орудия, защитные экраны и двигатели.

Сфера планеты, за которой мы надеялись укрыться от преследователей, казалась безнадежно далекой. Мы поспешно набирали скорость. Но эсминцы на дисплеях быстро приближались, выстраиваясь клином.

Я сжал обруч. По лицу ручьями струился пот.

— Комментатор, отключите меня.

По-прежнему ничего.

Согласно инструкции, если откажет связь с комментатором, вы можете выйти из программы, сняв с головы обруч. Обычно делать это не рекомендуется, поскольку при этом создаются большие нагрузки на оборудование, голову или на что-то еще. Не помню. Но я все же снял обруч.

Ничего не изменилось.

Я закрыл глаза, пытаясь ощутить тугие подушки дивана. Но хотя я лежал на этом проклятом диване, единственным связующим звеном между тем и этим мирами был обруч. Даже одежда на мне была другой: мундир деллакондцев с двумя серебряными кружочками на петлицах. Чин офицера.

Сработали кормовые батареи нашего корабля. Крейсер содрогнулся от залпа. Что, черт возьми. Здесь происходит?

Если корабль расколется, я получу серьезную травму или и вовсе отдам концы, во всяком случае, мое физическое тело, несомненно, пострадает. Иногда такое случалось, и люди умирали.

— Джейкоб! Ты здесь?

— Эсминцы начинают обходной маневр. Мы хотя бы выиграем время.

На одном экране виделся "Корсариус", на другом появились трассы выстрелов "Кудасая". Кто-то считывал показания датчиков мощности. Но заполнявшие до этого интерком переговоры практически прекратились.