Военврач (СИ)

Офицеры проснулись и отрицательно ответили головой. Его подозрение упало на Журу. Но тот не отвлекался от газеты.

Как-то он взял из его кошелька пятьсот рублей, а через месяц пропали часы, неосторожно оставленные в бушлате. Это ещё можно было простить и списать на болезнь "клептоманию". Но вот оружие?!

- Жура, отдай пистолет! - крикнул начмед.

- Я не брал.

- По-хорошему, отдай. Ты же знаешь, что за утерю оружия бывает!

- Да, оружие нынче дорогое, двести баксов, не меньше, ствол стоит.

- Слышишь, гони пистолет!

- Я не брал, можешь посмотреть у меня в тумбочке, в сумке, нет у меня твоего ПээМ.

- Ах, так! Тогда буду тебя пытать.

Он, как коршун, запрыгнул на него верхом, вспомнил уроки самбо отчима и сделал захват руки. От боли у Димы покраснело лицо.

- Под полом посмотри, падла, у крайней к выходу кровати.

- Хорошо.

Славин посмотрел, но ничего не нашёл.

- Что ж ты, сука, врёшь?!

- Я же тебе сказал, что дорого будет стоить, не менее трёхсот баксов.

- Ах так, пожалеешь!

Он сделал ему удушение, тоже вспомнившееся из детства. Пальцы эскулапа сомкнулись на шее Журы, который, казалось, и не думал оказывать сопротивления.

- Док, может, он действительно не брал! - вступились за соседа начфин и начпрод.

- Задушу...! Говори, где пистолет спрятал?

У Журы лицо из помидорного стало наливаться сливовым колером.

- Отпусти, скажу, - захрипел Жура.

- Соврёшь снова.

- У начпрода, под матрасом лежит.

- Сань, проверь, ему нельзя доверять.

Пистолет оказался спрятанным под матрасом койки начпрода.

Через год дружба Дока и Журы продолжилась и они стали такими же закадычными друзьями, как и раньше. Дружба и ненависть... что это? Есть, по-видимому, какие-то иные мерила, способные связывать людей на долгие годы. И не важно, что жизнь проходит в разных городах, изменяя их внешне и перестраивая характеры. Дружеское плечо, ладонь, взгляд и слово - не заменишь и не испортишь. И не важно, где она ковалась, на полях Чечни, в средней школе или детском саду.

P.S. Диму комбат не любил. Когда он увидел его голого в душевой, то был в ярости от нудистского загары Журы. И перевёл его из части на сопровождение бронепоезда Ханкала-Моздок. Он перестал есть. Объяснял это тем, что сильно поправился на каше и тушёнке. Пил растворимый кофе без сахара, стрелял "Беломор" у солдат. Несколько раз попадал под обстрел. Перестал спать. В один из вечеров он после длительного приёма душа спросил:

- Что с моими ногами, док? Почему они так раздулись?

- А ты давно голодаешь?

- Четыре месяца, минус четверть центнера. Я себе такой нравлюсь. Форму перешил. Хорош?! Ещё бы килограмм пять снять и можно остановиться будет...

- В гражданскую войну у солдат тоже были голодные отеки.

- И что делать?

- Надо тебя откармливать. Нервная анорексия у мужчин часто сопровождается шизофренией. В госпиталь тебе надо. Поговорю с комбатом, чтобы тебя не ставили на "бронник".

- Не надо, док! Мне ещё чуть-чуть до квартиры не хватает. Куплю в Воронеже, буду тебя в гости приглашать.

Он купил одну квартиру, а затем и вторую, от матери в Воронеже досталась третья, но так и бобылюет где-то в лесах за Уралом.

Начпродначвещ

Его звали Саша, мы нарекли его Санёк или Сашуля. Невысокого роста, щупленький, круглолицый, постоянно улыбающийся, начальник продовольственной и вещевой службы. А так как тыл и медицину кто-то объединил в одно целое, то общались мы часто. Постепенно служебное общение переросло в дружеское. Что достать, принести банку сока в жаркую от июльского зноя палатку или пожарить тушёнку с картошкой на сливочном масле. Санек был слегка прижимистым, но когда коллектив нажимал, он сдавался и уступал воле большинства. Поначалу он так же, как и мы, был поражён войной и собирал всё, что попадалось в руки. То гранат привезёт, то патронов, то с грозненского рынка черешни. Скучно ему было здесь, и хандра часто наваливалась на него.

- Слышишь, док, у тебя нет ничего такого, чтобы разкумариться?

- Промедол, но он подучётный, каждая пустая ампула через фээсбэшников списывается и в их присутствии в костре уничтожается.

- А может, есть чего-нибудь в загашнике? Вчера на рынке пробовал чеченскую анашу, не вставляет.

- А насвай, его полно на прилавках?

- Детский сад это всё!

- О, вспомнил, есть порошок - дикаин! Из группы местных анестетиков, но вставляет не хуже кокаина, тоже подучетный, но его можно заменить сахарной пудрой, в случае чего. Всё равно пропадает, Андрей Владимирович сказал, что в полевых условиях ничего из него делать не будет.

- Ну, что, сообразим на троих?

К нашему разговору подключился Валера начфин.

- ОК, Валера, всё равно без тебя сейф не вскроем, звони в караулку, что идём в финслужбу, сейф с аптекой вскрывать. Но я не буду, вдруг вы передознетесь, кто вам медицинскую помощь будет оказывать? Я со стороны буду за вами наблюдать и корректировать ваше поведение, если вдруг за оружие будете хвататься, согласны?

- Добро, док! Предлагаю в столовке и вмазаться!