- А за что? Вы ведь никакой ценности не представляете. Не работаете, секретами не владеете.
- Те, что снизу - за то, что я часто ругался с матерью, когда депрессией болел из-за компьютерных игр. Те, что сверху - из-за того, что мысли вслух проговариваю, а также по два-три раза повторяю то, что по телевизору услышу. За последние два месяца состояние ухудшилось. Я сплю на полу.
- А почему не на кровати?
- Она громко скрипит. Так вот. Они записали свои фразы в мою голову, именно речью, во время моего сна. Каждые пятнадцать минут меня будят и записывают. Вы ведь знаете, что в таком просоночном состоянии легче всего информацию в мозг записать?! Они между собой разговаривают, чтобы запутать меня, ввести в транс и записать информацию, чтобы я думал, что это мои собственные мысли. Но последние месяцы - жесть! Пошли кодовые стуки. Стук - фраза, стук - фраза, и так бесконечно. То есть теперь, на каждый их стук у меня язык шевелится, и я произношу записанные фразы, даже ночью во время сна. Это сделано для того, чтобы стимулировать мой мозг, и я не забыл эту фразу.
- А что за фразы?
- Звуки-хуюки и тому подобное.
- А вы часто встречаетесь с соседями?
- Да, один раз было. Но виду не подал, что знаю. В милицию пойти не могу. Они посмотрят на мой "белый билет", не поверят. А жить я тоже не могу так. Про себя их посылаю по сотне раз на день, но они всё слышат и всемером на меня нападают. Они и на работу не ходят из-за меня, чтобы в психушку сдать. Каждый шорох, каждое движение моё слышат. У меня суставы хрустят, они и это слышат.
- Душ часто принимаете?
- Редко. Вы же понимаете, они слышат, как я моюсь, и сигналы посылают, импульсы.
- Но ведь так невозможно жить при такой слышимости!
- Дом у нас экспериментальный, железобетонный! - парировал Сергей. - Вы думаете, что у меня мания преследования?
- В какой-то мере есть...
- Я подготовился... Мы с другом обсуждали... Вот видите! - Сергей достал из брюк записку, в которой была распечатка определения бреда преследования из американской классификации психических болезней DSM-IV. - Многое сходится по моим симптомам. Но ведь такое и вправду может быть. Давайте позвоним в ФСБ. Пусть их проверят. Прямо сейчас. - Он достал мобильный и стал искать номер абонента.
- Нет, в ФСБ звонить отсюда не следует, так как этим должно заниматься оперуполномоченный вашего района. Но мне кажется, что всё, что вы рассказываете, - это результат некоторого психического перенапряжения и вам следует успокоиться и принимать лекарственные препараты.
- Я так и думал, что вы меня за шизофреника примете! ФСБ должно стереть информацию из мозга, записанную соседями. У них для этого специальная аппаратура имеется.
- Может быть и имеется. Но давайте попробуем более простой метод. Я вам выпишу рецепт на препараты, которые выполняют сходную функцию.
- Выписывайте! Но я проверю их и подумаю.
Час прошёл незаметно. Не знаю, убедил ли я Сергея в необходимости лечиться или нет. Но тётушке сказал, что племянник в состоянии хронического психоза. Рекомендовал немедля купить антипсихотик, а ещё лучше вызвать бригаду скорой психиатрической помощи на дом. Но она, покачав головой, ответила, что ни мать, ни он сам ни за что не согласятся. Редкий пациент, как для военной психиатрии. Но показательный во всех отношениях. От такой консультации хотелось расплакаться.
Дерматозойный бред
В моей практике довольно редкое заболевание. Некоторые называют его паразитофобией, хотя это название не отражает полностью сущности. Человек не боится паразитов, а убеждён, что они у него живут под кожей, а некоторые больные собирают их вместе с личинками в баночки-коробки.
Девушка, тридцати лет, в разговоре сообщила, что работает художником. Пришла по звонку однокашника. Потёртые джинсы, балдахин, приятный эмоциональный голос. На лице два слоя тонального крема и три выделяющиеся на поверхности кожи язвочки в диаметре до полутора сантиметров, покрытые подсыхающими корочками. Со слов, давность более года. Под кремом просматриваются депигментированные пятна аналогичных размеров. Пальцы рук со следами табака и заусениц беспокойно теребят складки одежды.