Воевода

Князь наконец-то смог осмотреться, оценивая ситуацию. К городу со всех ног бежали ушкуйники. По наказу атамана они таились сколько получилось, подкрадываясь незаметными как можно ближе. И вот теперь мчались, спеша воспользоваться успехом своих товарищей. Бежать им оставалось около версты. Четверть часа, не более. Под ногами Вожникова — в замане, на мосту, перед мостом — бушевала паника, в давке телеги и люди уже начали падать с насыпи. Вестимо, селяне слишком поздно заметили врагов, а когда поняли, что оказались в гуще войны, — ринулись под защиту стен. А здесь — сеча за башни, перекрывшая им путь. Есть отчего впасть в истерику.

Заманная башня за спиной Егора лихо разгоралась, вторая, что напротив, тоже дымила вовсю. Значит, рыбари свое поручение выполнили не хуже атамана.

Над подъемным мостом пламя вырывалось из бойниц внутренней башни, по сторонам от нее на стене хорошо одетые горожане зло рубились с солдатами в кольчугах и шлемах. Наверное, пожар выгнал ряженых «немцев» на стену — точно так же, как и князя с Линем.

Однако вторая башня стояла целой и невредимой. Неужели свеи ее отбили?

— Окунев, рысью за мной… — выдохнул Егор и побежал по стене, виляя между валунами и бревнами, сложенными здесь на случай обороны.

Разумеется, выход из башни на стену запирался толстой прочной дверью. Егор приложил к ней ухо:

— Там тихо… Значит, и вправду отбились. Ну-ка, Линь, помогай!

Они подхватили тяжелое сучковатое бревно, разбежались, врезали по створке. Та крякнула, чуть покосилась, но устояла.

— Еще раз!

Они разбежались и ударили в дверь снова.

— Может, не надо, атаман? — вдруг сказал Линь. — У нас и мечей-то нет!

Когда Вожников потерял свой меч, он даже и не помнил. Наверное, пока метался в пожаре.

— А у нас их с самого начала и не было! — выкрикнул Егор. — Давай!

После третьего удара дверь выпала, а бревно застряло в проеме. Под каменной аркой обнаружился седой воин в кожаном доспехе с нашитыми на груди пластинками. Он помотал головой, сделал шаг вперед, вскинул меч и… Никого не достал. Бревно, мешая ватажникам войти, одновременно не позволяло защитнику их заколоть. Скандинав просто не дотягивался.

— Ну, и что ты будешь делать? — развел руками повеселевший князь.

Свей оказался азартным, полез через сучковатую деревяху, не сводя с Егора глаз.

— Атаман, берегись!!!

Вожников отпрянул в сторону, и Линь, разогнавшись, метнул от груди вперед тяжеленный валун. Воин, увидев опасность, отклонил голову от удара — и камень упал ему на сжимающую меч руку. Несчастный закричал от боли — но Егор подхватил с пола выпавший клинок и быстрым взмахом отсек седую голову от страдающего тела.

— Дай сюда! — Линь выдернул из ножен врага кинжал, покрутил в руках, с досадой выдохнул: — Короткий!

Егор, перевалившись через бревно и тело свея, пробрался наконец в башню, перебежал через боевую площадку, выглянул:

— Проклятие! Они поднимают мост!

В замане по-прежнему была давка, на мосту вопили люди — но подъемная секция медленно ползла вверх. Князь понимал свеев: ушкуйники были уже совсем близко, их отделяла от ворот всего пара сотен метров. Посему лучше было пожертвовать костями нескольких крестьян, нежели сдавать врагу весь город.

Мост поднимался, и при этом было видно, что левая цепь провисает все сильнее. Его тянул только один ворот. И именно из той башни, в которой находились двое ватажников.

— Их не может быть много. — Егор покрутил головой, увидел на полу щит, подобрал. — Мирное время, обычная стража. Всего несколько человек. Айда к ним?

Здесь лестница шла вверх точно так же, как и в заманной башне — спиралью вдоль стены. Вожников забросил щит за спину, побежал по ступеням. Предчувствие его не обмануло — затаившийся стражник, едва голова Егора показалась над полом, ударил вниз копьем. Щит даже хрустнул, но не раскололся. Ватажник рванулся вперед и выскочил на ярус с механизмами, разворачиваясь к врагу. Краем глаза он увидел ворот, рычаги которого, пыхтя и обливаясь потом, крутили три человека. Своему товарищу они на помощь не пришли — поднять мост было важнее.

Свей, одетый в обычный кафтан и шапку пирожком, однако с длинным мечом, издал грозный рык, ринулся вперед, с широкого горизонтального замаха попытался снести атаману голову — Егор же просто присел и что есть силы ударил щитом вперед, окантовкой в голень.

Громкий хруст, крик боли — и храбрец покатился по полу, держась руками за сломанную ногу. Атаман, метнувшись к блоку у окна, сгоряча попытался с ходу перерубить уходящую от подъемного механизма наружу веревку, но та только звякнула в ответ. Вожников совсем забыл, что это цепь. Защитники города перекинулись несколькими словами, отпустили, наконец, рычаги ворота. Один поднял с пола топор, двое обнажили тонкие короткие мечи. Похоже, это были даже не воины. Ремесленники, зачем-то вызванные к сложной по нынешним временам технике. Гарантийное обслуживание?

— Линь, ты где? — окликнул товарища Егор. — Нам достаточно убить хотя бы одного. Ворот, похоже, слишком тяжел. Двое уже не справляются.