Воевода

— Вот и ладно. Значит, сейчас отгоним этот отряд и собираем большой поход. Тем более что положили половцев гораздо больше, чем собирались.

— Только в стане их все одно не меньше трех сотен воинов плюс женщины, которые умеют обращаться с луком лучше, чем наши пограничницы с арбалетами. Да и этих сколько-то вырвется. Ты уверен, Михаил Федорович?

— И к чему мы тогда все это затевали?

— Ну-у, пока еще не поздно остановиться на достигнутом. Оно уже изрядно получается. Один из сильных куреней Белашкана теперь серьезно ослаблен. Мы свою силу показали.

— Только совсем не факт, что сам хан припожалует к нам в гости. Газакопа без ведома Белашкана пошел в набег на друга орды и получил отлуп. Виновники наказаны, мир восстановлен, хан рассудил разногласия с союзником, а мы продолжай платить долю за защиту, которой по факту нет. Не нападал сам, и слава богу. А как не потрепали бы их три года назад в переяславских землях, так, глядишь, и еще кто-нибудь заявился бы к нам под стены. При таких союзниках и врагов не надо. Но время мы отыграли. Теперь пришла пора показать всем, что к нам ходить себе дороже. И великому князю киевскому не в последнюю очередь.

— Все же решил окончательно прислониться к нему, — дернув уголком губ, произнес Борис.

— А все время держаться наособицу не получится. В результате сомнут не те, так эти. А так покажем, что имеем зубы и что как подданные можем принести куда больше пользы.

Пока возились на берегу, из города прибыл гонец, сообщивший, что половцы ушли от Угольной, бросив полон. Похоже, что все же не всех достали на берегу. Кто-то сумел-таки уйти. А может, заранее озаботились наблюдателями. Не суть важно. Все равно изменить ничего уже не получится.

А вот то, что полон резать не стали, это хорошо. Хотя и ничего удивительного. Здесь подобное в принципе не практикуется. К чему убивать пленных, даже если их приходится бросать. Как таковой ненависти между ними ведь нет. Да и вражды, по сути, тоже. Одно дело, когда в плену оказываются воины. И совсем другое — мужичье.

— Значит так, господа сотники. Переправляемся в город. На сборы времени до рассвета. А там выступаем в большой поход на стойбище куреня Газакопы.

— Не маловато нас для этого? — усомнился Игорь.

— Нормально. Тут главное — внезапность, быстрота и натиск. Не думаю, что ушедшие две сотни сразу кинутся в стойбище. Скорее всего, захотят взять где-нибудь добычу. Наверняка кошевой, что командует ими, решит приподнять свой авторитет, чтобы встать во главе куреня. А для этого нужен успех. И искать его после такого разгрома он будет точно не здесь. Так что управимся. А то, что нас все одно получается меньше, так двенадцать орудий серьезно качнут чашу весов в нашу сторону.

— То есть заберем все пушки? — уточнил Гаврила.

— Ну, для чего-то мы делали их на конной тяге. Не для того же, чтобы они ржавели на городских стенах. За дело, господа сотники.

Подготовка похода прошла без сучка без задоринки. И с рассветом дружина вышла за городские ворота, уводя с собой всю артиллерию и большое количество припасов. Конечно, наличие пушек серьезно замедляло их продвижение. Но дневной переход все одно получался изрядным. Не менее шестидесяти километров…

— А ведь нас тут не ждут, — произнес Гаврила, осматривая стойбище в подзорную трубу.

— Это точно, — согласился с ним Романов, также изучая противника через оптику.

До места они добрались за два дневных перехода. Устроили ночевку в нескольких километрах отсюда. С предрассветной дымкой выдвинулись на эту позицию, на обратном скате невысокого холма. Предварительно позаботились о дальних патрулях охранения. Так что оставались только ближние посты. Но они не помеха.

Лагерь был устроен табором. Кибитки выставлены в круг, образуя эдакий внешний периметр, внутренний составляли еще два круга юрт, каждый меньше предыдущего. В центре шатер куренного. На подходах к стойбищу пасется скот. Не весь, а только тот, что требует постоянного ухода и дает продукты первой необходимости. Потому как выдоить хотя бы всех кобылиц не под силу даже всему куреню без исключения. Ну и кроме обеспечения пищей, они еще выполняют сторожевую и оборонительную роль.

Стойбище выглядело мирно. Хотя народу и хватает. Устроились достаточно компактно. Так проще обороняться на случай нападения. Но это смотря от кого. Если речь о всадниках, пускающих стрелы, подобный подход вполне оправдан. Шкуры не больно-то и горят, и зажигательные стрелы тут больших бед не наделают. Если, конечно, это не емкости с горючей смесью. Да и то сомнительно. Вот использование огнемета совсем другое дело.

Кстати, имеются на вооружении артиллеристов, по одному на расчет. Десятилитровая емкость с насосом и поворотной трубой, длина которой увеличивается до двух метров с помощью насадки. При отсутствии резиновых шлангов конструкция получилась неповоротливой. Но и такая куда оборотистей того громоздкого недоразумения, что пользуют ромеи. Ну и эффективность из-за экономного расхода куда выше. Правда, дальность все же оставляла желать лучшего. Десять-пятнадцать метров, не больше.