Воевода

При этих словах парнишка понурился и непроизвольно шмыгнул носом. Чу-ует кошка, чье мясо съела. Ребятня повадилась на пустыре кататься на мулах, что приводили в действие машины мастерских. Уставшие животные после отработанной смены выпасались на зеленой травке, пили из реки и набирались сил для следующего трудового дня. А тут ребятня, которой вечно неймется. Оседлали животных и давай их понукать.

Мул от своего родителя перенял упрямый характер. Никогда не перетрудится. И если устал, то с места не сдвинется. Оседланный товарищем Андрея стоял как вкопанный. Как тот его ни подстегивал, животное ни в какую не желало войти в положение подростка. И тогда Андрей сунул мулу под хвост колючку.

М-да. Затейника пороли. Что с того, что ближник Романова. Раз так, то будь добр соответствовать. Три дня сесть не мог. Дружка его трогать не стали. Мул влетел в колючий кустарник, да так, что пареньку досталось как бы и не больше, чем виновнику проказы. Хорошо хоть глаз не лишился.

Суеты и поспешности Михаил выказывать не стал. Да и знал он уже о приближении орды. Это наблюдатели только сейчас ее приметили. Люди же Бориса не зря едят свой хлеб. За прошедшую неделю они успели хорошо подготовиться. Поэтому все прекрасно знали, кому и как надлежит действовать. Правда, это вовсе не означало, что и вовсе можно поплевывать свысока.

Заседание военного совета продлилось недолго. Туда входили только дружинники, а гражданские приглашались лишь в случае вопросов, в части их касающихся. В принципе, все уже оговорено, поэтому только уточнили диспозицию. И разошлись по своим местам.

Михаил оказался не прав. Беречь коней половцам без надобности. Биться им предстояло не конными, а пешими. Кочевник же спокойно может отдыхать и в седле. Так что у города они были уже к ночи. Арсений едва успел увести два понтона направного моста через узкий рукав Псёла к стене со стороны Славутича.

Белашкан решил не тратить время попусту и, воспользовавшись темнотой, начал переправу через реку на дальнем конце острова. Нечто подобное ожидали, поэтому по ним открыли огонь из всех орудий, да еще и ополченцы присоединились. Благо от юго-восточной стены до скопления половцев было не далее двух сотен метров, а деревья все повывели.

Иное дело, что возвышенность, на которой находился кирпичный завод, прикрывала переправляющихся. Как следствие, стрелы приходилось пускать по крутой траектории не в цель, а по площади. Но, судя по доносящимся оттуда крикам и проклятиям, доставалось им изрядно.

Правда, по большей части не от обстрела, а от нарытых в изобилии волчьих ям с острыми шипами на дне и разбросанного «чеснока», измазанного в гниющих останках животных. Никакой жалости и рефлексии по этому поводу Михаил не испытывал. Война грязная штука. Не ты, так тебя. Так что смертность у кочевников будет высокой.

Обстрел не позволял противнику понять, что главная беда не от стрел. К тому же от происходящего их серьезно отвлекал запылавший, как солома, забор кирпичного завода, за которым они хотели было укрыться.

Ночной штурм в планы хана не входил, спокойно накопиться для броска не получалось. Поэтому Белашкан предпочел отойти от стен города и дождаться рассвета. Причем отступил он по берегу Славутича, что полностью устраивало Михаила. Погрузив пушки на ладьи, он отчалил от пристани и встал напротив лагеря, прикрывшись небольшим островом.

Пушки задействовать не стал. Рано. Пусть не знают, что это грозное оружие на борту. С них хватит и двух сотен лучников, пускающих зажигательные стрелы. Конечно, это сразу же обнаружит их позицию. Но, с другой стороны, эти снаряды в любом случае наделают бед. Даже незначительная часть горючей смеси, попавшей на кожу, обеспечивает довольно болезненные раны, подчас выводящие воина из строя.

Шороху навели изрядно. Но половцы все же не растерялись, начав переправу на остров с тем, чтобы достать русичей. Только кто же их будет ждать. Колеса взбили воду, и ладьи двинулись вверх по течению, продолжая посылать стрелы.

В основном от налета досталось не людям, а лошадям, которые были со стороны реки. Причем маячившие в отдалении ладьи явно указывали на то, что в покое половцев не оставят. Поэтому Белашкан принял единственно верное решение. Сменить место лагеря. Благо степное воинство легкое на подъем. Вот и перебазировались на берег Псёла.

Осознав это, Михаил только потер руки. Все шло как по писаному. Приказал править к Пограничному и готовиться к короткому сну. Часа три, вот и все, что он мог предоставить своим людям. Ну да потом отоспятся.

В предрассветных сумерках ладьи отошли от пристани и вошли в Псёл. Дымки над рекой не было, а потому ничто не мешало обзору. И их не могли не обнаружить. Пара километров вверх по течению, и они достигнут лагеря. Все выглядело так, словно должна повториться ночная вылазка.

— Ишь как хорошо прячутся поганые. А может, их и нет тут, а, Михаил Федорович? — вглядываясь через смотровую щель в прибрежные кусты, произнес Гордей.