Воевода

Романов окинул его взглядом. Прикинул. По всему выходит, что его десяток сейчас должен быть в патрулировании на правом берегу Славутича. Борис со своими тайными операциями и осведомителями это, конечно, хорошо. Но не следует забывать и о стандартных методах. Не все же решается в стойбищах куреней и княжьих палатах. Ватага может сбиться и без ведома старших.

— Здравствуй, Кирилл. Чего вернулись так рано? Только сегодня на три дня убыли, — глядя ему за спину и наблюдая весь десяток, поинтересовался Михаил.

— Ну так нашли кое-что. Вот я и решил вернуться.

— А точнее?

— Переправились мы через Славутич, и, когда отошли на десяток поприщ, я решил, что не грех пообедать. Нашли овражек и устроились в нем, чтобы со стороны никто не приметил. Развели костерок. Там камня на дне хватает. Один склон оврага подмыло, он и обрушился, обнажив пласт. Вот из него те камни и повымыло.

Михаил слушал, навострив уши и плохо скрывая свое нетерпение. Кирилл же, наблюдая это, продолжал нагнетать. Но как ни тяни, а конец все одно будет.

— Словом, камни, что оказались в костерке, загорелись. Да жарко так. Мы и другие подкидывали. Тоже горят. Только цвет у них не черный, как ты сказывал, а бурый какой-то. Эвон.

Десятник открыл клапан переметной сумы и достал довольно крупный кусок. Действительно, на черный цвет не тянет. Но если горит, то в любом случае получается уголь. Может, это и есть бурый. Ну с чего-то он должен был получить такое название. Михаил ни разу в жизни его не видел. Только и того, что слышал о нем. Но какая разница, если он сможет выдать нужную температуру.

— Уголь только у тебя в суме?

— Чего? А, камень этот. Не. У парней тоже. Всего пудов пять привезли. На пробу, поди, хватит.

— Маловато. Но чего уж. Тащите весь камень к горну.

— Нечего ему делать в моих горнах, — тут же встал в позу Дмитрий. — Знаю я об этом камне. В кузнечном деле ему нет места. От него даже хорошая сталь в негодную превращается.

— Ну, нагревать-то с его помощью можно, — попытался возразить Михаил.

— Даже с черным камнем такое не делают. А этот вообще непонятного цвета.

— И что мне теперь делать? Костер раскладывать? — возмутился подобной наглостью Романов.

— Вон в углу временный горн остался с прошлого года. Разобрать все руки не доходят. Сейчас принесу меха, чтобы приделать к нему.

— Вот спасибо тебе, добрый человек, — не удержался от язвинки глава поселения.

Если он хотел таким образом поддеть грека, то ничего-то у него не вышло. Тот не понял иронии и принял это за чистую монету. Третий год уже как живет с русичами, а тонкостям их языка еще не научился. Да ну его. Не больно-то и надо.

Опыт со старым горном и выделенным металлом показал, что заготовка разогревается гораздо быстрее. А значит, и температура горения выше. Прогорает уголь дольше, что не может не радовать. Только выход шлака от общей массы составлял процентов двадцать.

Что там с металлом, бог весть. Но коль скоро кузнец уперся рогом, то древний опыт, похоже, говорит однозначно о недопустимости использования каменного угля. Хм. А ведь редкие кузнецы в его времени используют вроде бы не древесный, а именно каменный уголь. Опять же, кокс пользуют в металлургии, который однозначно делают из него же. Да кто его знает, как оно все. Не интересовался он никогда этими вопросами. Ну или напрочь позабыл.

Да какая, собственно говоря, разница. Важно, что топливо есть. Десять поприщ это порядка пятнадцати километров от берега Славутича. Не так чтобы и много. Организовать добычу и доставку вполне возможно. А главное, обеспечить при этом безопасность. Если бы получилось подойти водой к самому месторождению, оно было бы куда лучше. Но и на такой расклад жаловаться грех. Опять же, есть у него ручной бур. С его помощью можно будет выяснить, в какую сторону уходит пласт. А вдруг к самому Славутичу. Тогда и вовсе песня будет.

Шлак? Ну, Михаил этот вопрос предусмотрел изначально. Потому как на его наличие указывал и их главный металлург Исидор. Так что печь сразу закладывалась с учетом того, чтобы отделить топочное отделение. Рабочее же имело сводчатый потолок. Если он не ошибается, то нечто похожее использовали в металлургии в гораздо поздние времена. Но он свою ваял на основе сводчатой римской печи, используемой как раз для варки стекла. Только размеры несравнимо больше.

Романов рассчитывал получать единовременно порядка двух кубометров цемента. Мало, конечно. Тем более что беспрерывный процесс он не потянет. А с выгружаемой печью на одну партию может уходить до трех суток. Выходит, придется ставить несколько. Но это не проблема. Территория под цементный завод изначально отводилась с подобным расчетом. Иное дело, что вкладываться в это пока не имело никакого смысла.

А вообще перспективы открываются такие, что просто обалдеть. Долгострой сейчас не редкость, а нормальная практика. И причина именно в медленно схватывающемся цементе. Несовершенство механизации, избыточное количество ручного труда, все это вторично.