Вояка среднего звена

Мы поговорили еще какое-то время, а потом от Равуды пришел приказ «отбой». Пришлось мне разогнать собравшуюся вокруг Ррагата группу картежников, и один за другим гасить светильники.

Наша очередь заступать в караул утром, так что надо спать, пока есть возможность.

Я постелил свой спальник у самого выхода, чтобы выскочить первым, если чего. Только вот я не забыл о том, что наш центурион совсем не против меня прикончить, и уже после отбоя аккуратно навесил на дверной проем проволоку с колокольчиком, над самым полом, чтобы ее не так легко было увидеть — лучше лишний раз проснуться, если кто-то пойдет по нужде, чем не проснуться вообще.

Но когда мерзкое бряканье раздалось прямо над ухом, я не сразу понял, что происходит. На автомате качнулся в сторону, и тут же что-то просвистело рядом с ухом, раздался глухой удар, который производит воткнувшееся в землю лезвие.

— Э… — начал я, но горячая ладонь закрыла мне рот, я различил над собой темную фигуру, вскинутую для нового удара руку.

Равуда? Явился по мою душу?

Я перекатился в сторону, и услышал треск спальника, распоротого чем-то очень острым. Высвободил собственную конечность и ухитрился перехватить третий удар, сжал чье-то запястье.

Нет… слишком тонкое для огромного и мускулистого кайтерита!

Мы боролись во тьме, пыхтя и дергаясь из стороны в сторону, я все никак не мог выпутать из спальника вторую руку. Дергал головой, пытаясь сбросить чужую ладонь, локоть противника упирался мне в грудь, и он все давил, давил и давил, пытаясь воткнуть в меня свою оружие.

Слишком легкий для Равуды, тот много тяжелее… но тогда кто это, кому я понадобился?

Мелькнула мысль, что это может быть Билл, узнавший о том, чем мы сегодня занимались с Юнессой и сошедший с ума от ревности… Но откуда? Не Макс же сболтнул? Вторая идея оказалась еще более безумной — что сам Макс решил прирезать меня после сегодняшней ссоры…

Ну нет, невозможно!

Я ударил коленом, целясь противнику в пах, но ничего не добился, то ли не попал, то ли спальник смягчил удар. Ухитрился, задыхаясь, наконец выкрутить ему запястье, и нечто острое и холодное упало сверху, оцарапало щеку и ухо, от мочки по шее побежала горячая струйка.

Но тут уже мне досталось коленом пониже пояса, и я замер от боли, хватая воздух зажатым ртом.

— Эй… что там у вас? — спросили из темноты недовольным голосом. — Чего за…

Чужая ладонь наконец соскользнула с моего лица, но я получил по морде небольшим, но твердым кулаком. Затылок мой болезненно ударился о пол, перед глазами расцвело настоящее звездное скопление.

— Да трахаются, — отозвался другой голос. — Хотя… десятник?

— Свет! — рыкнул я, пытаясь схватить, удержать того, кто напал на меня.

Но руки мои двигались вяло, я лишь мазнул пальцами по чужим бокам, и враг мой оказался уже на ногах. Метнулся к выходу и пропал в коридоре, растворился там бесшумно, словно вовсе не издавал звуков, принадлежал к призракам.

Неужели это был бриан? Но почему он начал с меня? Поскольку я был крайним?

— Свет, мать вашу! — выдавил я.

Кто-то вскочил на ноги, включил один из светильников, тот показался ошеломительно ярким. Пришлось не просто закрыть глаза, а еще и заслонить их ладонью, и выждать несколько минут.

— Э, у тебя ведь кровь! Жесть какая! — я узнал мелодичный голос Хэль. — Ужас! Помилуй нас Гегемон!

Я открыл глаза — светильник полыхал под потолком, словно маленькое солнышко, под ним стоял Ррагат с автоматом в руках. Со всех сторон на меня смотрели помятые и недовольные, заспанные лица, в глазах читались страх и недоверие.

— Аборигены? — спросила Марта.

— Они бы нас порешили уже, дело такое, — я сел, ощупал затылок, погладил оцарапанную щеку: царапина, ничего страшного, а что крови из уха много натекло, так это там всегда так.

И тут взгляд мой упал на небольшой клинок, что валялся на полу рядом со мной: короткое, острое как бритва лезвие… и рукоять в виде птичьей лапы с тремя когтями. Накатила дурнота, показалось, что я падаю в очень глубокий и очень темный колодец, ледяной воздух свистит в ушах.

Орден Трех Сил! Хотели меня убить… или скорее запугать, напомнить о себе!

Но это значит, что в нашей центурии есть кто-то, кто на них работает, некто с татуировкой в виде такой же птичьей лапы… Один из тех, с кем я сталкиваюсь каждый день, кто мне улыбается, разговаривает со мной… и кто убьет меня без колебаний, если старшие, таинственные космические масоны, которых не смогли вывести даже Гегемоны, отдадут такой приказ!

Вот радость.

— Так, всем спать, — сказал я. — А я подежурю… Все равно до караула немного осталось.

Глава 5

В эту сторону нас доставили на самолете, с комфортом, а обратно пришлось топать ножками — обычное дело. Вот только дорога после двухдневного ливня обернулась канавой с жидкой грязью, а чаща на обочинах «гостеприимно» встречала шипастыми ветками и чавканьем болота под ногами.

В грязи хотя бы нельзя утонуть, и в ней не водятся черные черви, способные обглодать человека за пять минут.