Вояж на Кудыкину гору

– В меру наших сил, – снова потупился Олег Карпович. – Одна из наших актрис набросилась на Кураева, когда он выходил из клиники, с проклятиями, а другая попыталась плюнуть ему в лицо.

– И как он отреагировал?

– В тот раз он удрал, а на следующий день явился в клинику уже с молодым человеком, очень крепким на вид, – ответил Олег Карпович.

– С телохранителем?

– Сначала я тоже так подумал, – сказал Олег Карпович. – Но в клинику этот мужчина за нашим директором не пошел. Остался понаблюдать снаружи. Я тоже там был. И смог хорошо его рассмотреть. И знаете что я вам скажу, похоже, этот человек был иностранцем.

– Что? – ахнула Мариша. – Иностранцем? А как он выглядел?

Олег Карпович напрягся и выдал:

– Высокий, крепкий, плечистый, волосы рыжие и щетина. Одет был в синие джинсы и красивую кожаную куртку с красным орлом. И на ногах казаки.

– Ну, конечно! – пробормотала Мариша, безошибочно узнавая в описанном Шутовым человеке собственного мужа. – Стоило мне уехать, как он снова принялся отращивать свою бороду.

– Что, простите? – не расслышал Олег Карпович.

– Ничего, – буркнула Мариша. – Когда это было?

– Дайте-ка подумать, – замялся Олег Карпович. – Итак, два дня мы работали, на третий день вечером была сцена с агрессивными женщинами, а на четвертый появился этот мужчина. То есть это было шесть дней назад!

– Понятно, – разочарованно вздохнула Мариша. – А больше вы этого мужчину не видели?

– Лично я – нет, – покачал головой Олег Карпович. – Но господин Сущев упоминал, что директор нанял себе какого-то подозрительного типа, который шныряет по клинике и все вынюхивает.

– И этот тип его раздражал? – тихим, не предвещающим ничего хорошего голосом спросила Мариша.

– Кого, Сущева? Безумно! – воскликнул Олег Карпович. – Он просто из себя выходил, но поделать ничего не мог. Ведь не он был в то время директором. И не мог диктовать директору свои условия. А тот представил этого рыжебородого мужчину как потенциального инвестора. И разрешил ему бывать всюду. И в лаборатории, и в операционных, и в палатах, и даже на кухне.

– Узнаю своего Смайла, прямой наводкой – на кухню, поискать, что бы пожрать, – прошептала Мариша.

– И мне кажется, что господин Сущев не напрасно так нервничал, – продолжил тем временем Олег Карпович. – Наверное, ему было что скрывать от своего компаньона.

– Постойте, – перебила его Мариша. – Вы только что назвали Сущева компаньоном.

– Так и было, – кивнул Олег Карпович. – Они были друзьями и когда-то работали вместе. Однако клиника не принадлежала господину Сущеву. Директором и владельцем числился его друг.

– Убитый друг, – многозначительно произнесла Мариша.

И не дожидаясь, пока Олег Карпович снова начнет стыдливо прятать свои глазки, она ушла. Выскочив из театрального подвальчика, Мариша поймала такси и велела мчаться в клинику. У нее снова возникло сильное желание по душам потолковать с Максимом Сущевым. Теперь она совершенно твердо знала, что Максим стремился избавиться от своего друга – Никиты Кураева. И кто знает, может быть, он его и убил. Причин, по которым он мог это сделать, на взгляд Мариши, имелась масса. Возможно, он проворачивал за спиной увлеченного хирургией Кураева какие-то свои делишки. Или действительно задолжал кому-то крупную сумму, и кредиторы требовали возвращения долга. Или, может быть, Кураев что-то такое пронюхал о своем компаньоне и пригрозил ему увольнением. Главное же – у Сущева был мотив! И к тому же он не скрывал своего желания, чтобы Кураев исчез. Человек он упорный. Что ж, не удалось избавиться от него с помощью артистов, начал действовать сам.

К тому времени, когда Мариша добралась до дверей нового кабинета Максима Сущева, она уже не сомневалась: смерть Кураева была Максиму очень даже на руку. Вполне возможно, что он и приложил эту самую руку к убийству Никиты. И теперь она хотела лишь выяснить, куда Сущев дел ее драгоценного Смайла, которого Кураев, похоже, привлек в качестве то ли телохранителя, то ли независимого эксперта. Да, ведь несколько месяцев назад Смайл начал жаловаться на боли в левом боку. Но тогда Мариша была занята поимкой очередного преступника и не обратила должного внимания на жалобы мужа.

– А у него, наверное, живот болел все сильней и сильней, вот он и побежал к врачу, да и угодил в клинику к Кураеву, – рассуждала она сама с собой. – Бедный, больной, похищенный мой!

Перед ее мысленным взором предстал муж, заточенный в каменный мешок, где на крохотном оконце толстая железная решетка, через которую не может пробиться солнечный свет. А по стенам стекают струйки воды. А бледный и несчастный Смайл лежит на земляном полу, под головой у него вместо подушки жесткий булыжник, а вместо одеяла рваная ветошь. Мариша так расстроилась, что влетела в кабинет Сущева без стука, намереваясь силой вытрясти из негодяя признание в убийстве Кураева, а главное в том, куда он подевал ее законного супруга.

– Ой! – воскликнула Мариша и застыла на пороге, как-то сразу поняв, что разговора по душам с Максом Сущевым у нее сегодня не получится.