Воин

Как только все ушли, Халев остался в шатре на случай, если Иисус Навин захочет обсудить планы или еще раз просмотреть карты.

Иисус Навин сел и жестом показал Халеву сделать то же.

— Мы будем переходить Иордан через два дня. Я не хотел говорить это командующим. Пока нет.

Халев не стал спрашивать почему. Река разлилась, и никто из израильтян не умел ни плавать, ни строить плоты.

— Уверен, что Господь сказал тебе, как мы перейдем реку.

— Нет, Он не сказал. Он только сказал, что священники должны нести Ковчег, а люди — идти за ними на расстоянии двух тысяч локтей.

Почувствовав волнение, Халев подумал о том, что они будут делать, когда подойдут к разлившимся водам Иордана. Потом он вспомнил и улыбнулся.

— Не бойся, мой друг! Не унывай. — Он усмехнулся. — Река — это вообще не задача для Господа, который заставил расступиться море.

*

— Соберитесь все вместе! — сказал Халев своим сыновьям, их женам и детям. Они охотно собрались. Ефа и Мааха тоже были среди членов семьи, став частью народа Божьего, как и многие другие. Он рассказал своей семье о Египте, о рабстве и о том, как Господь послал Моисея избавить их. Рассказал и о казнях египетских, Божьих чудесах и Его защите.

— Вы слышали свою историю из уст Моисея и от меня. И вы будете часто ее слышать до тех пор, пока я жив. А вы, в свою очередь, должны рассказывать ее своим детям и внукам, чтобы они никогда об этом не забывали.

Халев напомнил им о грехах, сделанных народом, которые навлекли Божий суд на его поколение.

— Грех тихонько подкрадывается, как лев к добыче, и ждет, чтобы поглотить вас. Вы должны противостоять ему. И повиноваться Господу. Делайте все, что бы Он ни сказал вам и как бы трудно это ни было.

Халев напомнил о грехах, которые стали причиной гибели двадцати четырех тысяч человек. — Ваш грех приносит смерть вашим близким. Поэтому вы должны всегда смотреть на Господа. Не только сейчас, пока мы еще не завоевали нашу землю, но всегда. Служите Господу с радостью. Стойте в Его присутствии с благодарением! Наше будущее и наша надежда в Нем.

Его сыновья придвинулись ближе к нему, их глаза горели. Всю свою жизнь они готовились к тому дню, который вот-вот настанет.

— Завтра вы услышите слово Господа от Его помазанника. Иисус Навин скажет нам, что мы должны будем делать. Повинуйтесь ему также, как вы повиновались бы Господу.

Так они и делали.

Люди освятили себя. Теперь они ждали, когда священники, несущие Ковчег, отойдут от них на расстояние двух тысяч локтей. Как только это произошло, люди последовали за ними. Подойдя к Иордану, священники вошли воду. Послышался шум сильного ветра, и воды расступились, оставив сухое дно там, где только что текла вода. Дойдя до середины реки, священники остановились и стояли, держа Ковчег, пока весь народ — более миллиона человек — переходили реку. Когда все общество благополучно перебралось на западный берег Иордана, Иисус Навин послал по одному человеку из каждого из двенадцати племен принести камень со дна реки. Эти камни сложили в Галгале, у восточной границы Иерихона.

— Когда в будущем ваши дети спросят, что означают эти камни, вы скажете им: «Здесь Израиль перешел Иордан по суше». Ибо Господь, Бог ваш, осушил реку прямо перед вашими глазами, и воды стояли, пока все мы не перешли на другой берег, — так же как Он поступил с Красным морем, которое мы перешли по суше. Он сделал так, чтобы все народы земли познали силу Господню и чтобы вы боялись Господа. Бога вашего, вовеки.

*

— Наверно, Иисус Навин что-то неправильно услышал, отец.

— Господь повелел нам всем сделать обрезание, поэтому мы так и поступим. Мне стыдно, что я давным-давно об этом не позаботился, когда вы были детьми.

— Никто не был обрезан за все сорок лет! Можно подождать.

— Подождать? — Халев строго посмотрел на своих сыновей. — Когда Господь что-то говорит, мы это делаем. Мы не ждем.

— Отец, ну, рассуди сам! Мы стоим станом недалеко от Иерихона. Если мы сейчас изуродуем себя этой операцией, мы будем не способны защитить себя в случае нападения.

— Изуродуем? Ты называешь знак завета Господа с нами уродством? — Он увидел, как сын побледнел.

— Я сказал, не подумав. Прости меня.

— Тебе нужно Божье прощение. — Он по очереди посмотрел на каждого их своих сыновей и внуков. — Вы что, боитесь маленького ножика в руках священника?

Они все потрясли головами, не желая признавать это.

Затем Шовав засмеялся.

— Да. Я боюсь.

— Так же, как и я, — сказал Халев.

— Ты?

— Пусть для вас будет утешением, что ваш отец тоже будет завтра стоять в очереди на обрезание.

Они заговорили все сразу. От этих слов, сказанных Халевом, они не только не успокоились, но еще больше заволновались.

— Отец… — Шовав слабым движением показал пальцем на Мешу. — Меша прав. Разве хананеям что-то помешает выйти из Иерихона и перерезать нас, пока мы в таком состоянии?

— Бог был с нами каждый день, и вы задаете такие вопросы? — Стараясь погасить свой гнев, Халев заговорил спокойно и медленно, но твердо. — Господь — наша сила и щит. Он будет смотреть за нами и защищать нас. Нам нечего бояться.